Книга Мать смерти и рассвета, страница 120 – Карисса Бродбент

– Ты бы предпочел, чтобы я вытащил тебя, когда ты еще мог все исправить?

– Нет, – твердо заявила Тисаана. – Все исправить могла я.

– Нет, не могла. – Я встал и протянул Тисаане руку. – Пошли.

Брови Блиф изогнулись.

– Одной попытки мало.

Тисаана кинула на меня неодобрительный взгляд, но поднялась, хотя и пошатнулась. Даже маленького признака боли, как бы она ни старалась его скрыть, для меня оказалось достаточно.

– Мы должны попробовать еще раз, – сказала Тисаана.

– Я не собираюсь больше пробовать. Ни за что.

Добавить мне было нечего.

ТИСААНА

Мне досталось намного сильнее, чем я позволила заметить Класто, Блиф и Максу. По правде говоря, когда мы вернулись к остальным, я с трудом переставляла ноги. Зато Саммерину без труда удалось вылечить ожоги. Он даже не стал отчитывать меня, хотя и наградил своим знаменитым неодобрительным взглядом, который явно говорил «даже не думай, что я ничего не заметил» и который был хорошо знаком пациентам-молчунам.

Ишка же явно остался недоволен тем, что мы ушли от Класто и Блиф. Он предложил вернуться завтра, прихватив с собой Саммерина, чтобы сделать ситуацию, по его словам, «более безопасной». Я не имела ничего против, но Макс был непреклонен.

– Ни за что, – заявлял он каждый раз, когда поднималась эта тема. – Тисаана едва не погибла.

За последние дни моя смертность напоминала о себе с завидным постоянством. Так и что с того?

Но в то же время втайне я и радовалась тому, что мы сразу же не вернулись к Класто и Блиф. При одной мысли об увиденном сегодня у меня сводило живот. Тело Макса. Его разум. Татуировки обезвредили, но чернила останутся на коже навсегда. Я знала, каково это, когда твое тело меняют без разрешения. Каждый раз, глядя на свою кожу, он будет вспоминать о Нуре и о том, что она с ним сделала.

Но даже такая перспектива, несмотря на весь заключенный в ней ужас, не шла ни в какое сравнение с тем, что я увидела у Макса в голове. Там ждала чересполосица шрамов и стен, то ли оставленных былыми ранами, то ли возведенных как защита от новых. Я так сблизилась с мужчиной, которого любила, сблизилась настолько, что снова прикоснулась к тем драгоценным мелочам, что делали его им.

И одновременно я увидела, насколько сильно Макс пострадал – пострадал от моей руки, пусть я этого и не хотела.

Остаток вечера я старалась не открывать рот, чтобы ненароком не выдать свои мысли. Мы сняли комнаты в ветхой гостинице – если ее вообще можно было так назвать – и разошлись в разные стороны. Саммерин удалился первым. Загос был странным городом, но война его обошла. Саммерину очень хотелось поскорее оказаться в полутьме среди красивых незнакомок.

– Тут довольно опасно, – предупредила я, когда он направился к входной двери. – Не влипни в неприятности.

Обернувшись, он усмехнулся, явно давая понять, что я еще многого о нем не знаю.

Ишка, конечно же, снова исчез и не счелнужным сообщить куда. Вскоре удалились в свои комнаты Брайан и Макс. Но я спать не собиралась.

Через несколько домов дальше по улице я нашла таверну, которая, судя по всему, когда-то была библиотекой: книги стояли на полках вдоль всех стен и даже торчали из трещин в каменной кладке. Большинство из них были написаны на языках, которые я не могла даже распознать, не то что понять. А даже если бы и смогла, время и сырость давно сделали тексты нечитаемыми.