Книга Шесть опаленных роз, страница 64 – Карисса Бродбент

И я имела в виду не только это мгновение.

Я имела в виду все те дни, когда она просила меня остаться, а я вместо этого убегала в свой кабинет.

Я имела в виду все те годы, когда она, и мои родители, и мои друзья, и все вокруг умоляли меня остаться, хотя смерть понемногу выдергивала меня из мира.

Ее лицо смягчилось.

– Я знаю. Конечно же, я знаю.

Она сказала это как самую очевидную, простую, бездумную вещь, не нуждающуюся в разъяснениях.

Я всегда считала, что Мине не понять меня, ведь все мои истинные намерения скрыты за стеной, отделяющей меня от других людей и, видимо, непреодолимой.

Может быть, она все-таки видела больше, чем я полагала.

Я выздоравливала очень медленно. Вейл предупреждал, что восстановление будет долгим и сложным. Силы не вернутся ко мне еще несколько месяцев. Но он не знал, что я уже чувствовала себя лучше, чем когда-либо.

Мина уехала спустя неделю после моего пробуждения. Ей тоже нужно было пожить для себя. Прощание было сладко-горьким. На этот раз я не плакала – все слезы кончились в момент воссоединения, – но все же с комом в горле наблюдала за тем, как ее силуэт растворяется в лунном свете.

Той же ночью Вейл вошел ко мне в комнату. Пока Мина была поблизости, он спал в другой комнате, а когда я чувствовала себя особенно плохо – в моем кресле. Теперь же, с отъездом Мины, мы оба остро осознали, что остались наедине.

Он неловко стоял в дверях, переставляя на комоде случайные безделушки. Я наблюдала за ним; мои губы растянулись в улыбке, а внутри было странное тепло, которое, как я подозревала, не имело никакого отношения к затянувшейся лихорадке.

– Хочу кое-что тебе подарить, – сказала я.

– Вот как?

Он повернулся и дернул бровью.

– То, что обещала. – Я наклонилась к тумбочке и взялась за ручку ящика. Вейл сел на край кровати. – Протяни руки.

Он так и сделал, и я вложила в них последнюю розу.

Мина принесла ее мне незадолго до отъезда. «Я подумала, ты захочешь какого-нибудь напоминания о доме», – мрачно пошутила она, намекая на все, чего мы избежали, и подмигнула.

Мне еле-еле удалось вложить цветок в его ладони – тот разваливался. Стебель иссох, листья осыпались, лепестки распадались на выцветшие черно-алые крошки.

– А я-то собирался простить тебе долг, – тихо усмехнулся Вейл.

– Я обещала шесть роз. И отдала ровно шесть.

– А я отдал тебе много своей крови, – сказал он. – Так что сделка состоялась.

Он хотел изобразить застенчивую улыбку, но она получилась грустной и неуверенной. Мне подумалось, что Вейл, наверное, давно не имел дела с такой неопределенностью.

Меня все еще мучили лихорадка и головокружение, но я дотянулась до него, развернула лицом к себе и поцеловала.

Его руки обхватили меня, прижимая крепче. Он немедленно поцеловал меня сильнее, как будто ждал этого, и поглотил – с моими обострившимися чувствами я потерялась в его вкусе, осязании, учащенном дыхании, когда наши тела прижались друг к другу. Я обвила руками его шею, заново знакомясь с ним, водяладонями по плечам, спине, шее, волосам. Он делал то же самое, прикасаясь ко мне, словно все это время не до конца верил, что я была здесь. Теперь ему придется убедиться в этом, осваивая каждый дюйм моего тела.

Я отстранилась ровно настолько, чтобы наклонить голову под новым углом.