Книга Дочь всех миров, страница 98 – Карисса Бродбент

– У меня кое-что есть для тебя, – наконец сказал Макс.

Его легкий тон разорвал нить напряжения, и я с облегчением выдохнула. Он поднялся со стула и исчез в коридоре, но почти сразу вернулся с маленькой невзрачной коробочкой и положил ее передо мной на стол. Затем прислонился спиной к дверному косяку. Несмотря на небрежность позы, я чувствовала его волнение.

Я перевела глаза на коробочку. Плоская, размером с мою раскрытую ладонь, аккуратно сшитая из коричневой кожи.

Я взглянула на Макса. В горле образовался ком, и я ничего не могла с собой поделать.

Макс издал резкий, неловкий смешок.

– Открой, прежде чем смотреть на меня такими глазами. Вдруг тебе не понравится.

Я послушно кивнула, открыла коробочку и замерла, ошеломленно моргая.

На подложке из черного шелка лежало золотое ожерелье.

Сзади ожерелье сужалось в элегантную золотую нить, а передняя, широкая часть представляла собой красивое переплетение сияющих бабочек. Их крылья отличались настолько искусной работой, что казалось, будто они переливаются. Сквозь тончайший металл преломлялся свет. Между бабочками свивались мерцающие лозы, шипы и цветы, образуя садовый пейзаж. Присмотревшись, я заметила маленькую скромную змейку, свернувшуюся в клубок посреди этого великолепия.

Макс сделал его для меня. Другого объяснения быть не могло – слишком все совпадало.

У меня сжалось сердце.

– Переверни, – тихо сказал Макс.

Я повиновалась. На обратной стороне, там, где металл будет касаться моей кожи, притаились три крошечные стратаграммы.

Я не заметила, как Макс пошевелился, пока не почувствовала на щеке его дыхание, когда он склонился над моим плечом.

– Эта, – он указал на первую стратаграмму, – помогает исцелять. Вряд ли ее хватит на большее, чем синяки и порезы, но все же. Саммерин помог мне создать ее.

Их забота тронула меня так глубоко, что сердце сжалось в груди в крошечный комок.

Палец Макса коснулся второго круга.

– Эта стратаграмма тебя согреет. Она поможет призвать огонь. Развести костер… – С неловким, сдавленным смешком он замолчал. – Я подумал, вдруг тебе понадобится что-то подобное, если ты собираешься путешествовать по Треллу.

Я кивнула, не доверяя своему голосу.

Наступила долгая пауза. РукаМакса зависла над ожерельем.

– А эта для чего? – наконец сумела выдавить я, указывая на третью стратаграмму.

Макс выпрямился. Когда он снова заговорил, его голос звучал ниже, более хрипло, словно он старался сдержать эмоции.

– Она приведет тебя сюда. – Он замолчал, прочистил горло. – Если… если ты когда-нибудь захочешь вернуться. Она сможет тебя доставить, только если ты будешь поблизости, в радиусе нескольких миль, но…

Он замолк.

Боги.

Я поняла, что он хочет сказать. Дело совсем не в ожерелье, пусть даже искусно сделанном. Макс не стал бы дарить мне просто красивую безделушку. Нет, он – человек, который так тщательно оберегал построенный собственными руками, спрятанный от остального мира уголок, – дарил мне то, чего у меня никогда не было.

Вовсе не ожерелье было его подарком. Подарком был дом, в который можно вернуться.

– Только… если сама захочешь, – неловко добавил он.

У меня защипало в глазах.

Мне хотелось сказать, что, конечно же, я хочу вернуться. Более того, я не хочу уходить.

Но я даже не улыбнулась, потому что боялась не совладать с собой, если попытаюсь заговорить. Вместо ответа я сунула ожерелье в руки Макса, подняла волосы, повернулась к нему спиной и наклонила голову. Когда он застегивал его на моей шее, каждое прикосновение пальцев оставляло на коже маленькие огненные отпечатки.