Книга Дочь всех миров, страница 96 – Карисса Бродбент

«Давай. Остановись. Замри. Выше, быстрее, меньше, медленнее – не забывай про контроль!»

Я угадывала каждое слово еще до того, как он успевал его произнести, подтягивая иллюзии ближе или отпуская дальше, превращая воду в совершенные копии вещей.

– Что это? – рявкнул Макс, ухватив меня за провисший локоть.

– Так надо, – выдохнула я сквозь стиснутые зубы.

– Хорошо. Это вопрос на засыпку. Не поддавайся. Сделай мне бабочек.

Не успела я пошевелиться, как он добавил:

– Действуй плавно. Контроль.

Между моими руками завис водяной шар. Он образовывал идеальную сферу, без единой лишней капли. Чтобы удержать его в воздухе, требовалась полная концентрация. Водяной вихрь внутри сферы несся по кругу, перетекая и извиваясь, но ни одна капля не покидала ее пределов. Без заметного для глаза перехода я начала лепить из нее бабочек – сначала одну, потом двух, потом еще пять, и в конце сфера взорвалась целой стаей. Бабочки взмахивали крыльями, поднимаясь в небо, и их структура постепенно менялась. Теперь они состояли не из воды, а из голубого полупрозрачного света.

– Верни их.

Я послушалась: призвала бабочек обратно к протянутым рукам, и они закружились вокруг меня хороводом. Крылья застилали обзор, а их взмахи поднимали ветер, разметавший волосы. Но капля пота по-прежнему отказывалась падать с моего носа.

– Верни их в руки.

Бабочки сбились в плотный комок между моими ладонями.

– А теперь удиви меня.

Я улыбнулась. Сомкнула пальцы. Когда я открыла ладони, на них лежал шар из бабочек, отлитых из сверкающего металла.

С легкой улыбкой Макс осмотрел мое творение:

– Что это, сталь?

– Да.

– Крепче стекла. Очень поэтично.

Я пожала плечами, сдерживая самодовольную улыбку. Я тоже так считала.

Но стоило Максу выпрямиться, угасающая улыбка сменилась каменным выражением лица. Он сцепил за спиной руки и пригвоздил меня ястребиным взглядом, настолько ему несвойственным, что я бы рассмеялась, если бы не была так сосредоточена. Именнотаким я и представляла себе Макса в его годы в армии – командир с прямой спиной, острым языком и каменным лицом.

Тянулись секунды. Мой желудок сжался от волнения.

Но стоило мне хорошенько разволноваться, как его лицо расплылось в ухмылке.

– Превосходно! – Он поднял руки вверх, словно вознося хвалу. – Тисаана, ты готова к экзамену.

Меня не покидала тревога, мурашками засевшая под кожей. Я попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка тут же слетела с моих губ.

– Даже без…

– Не беспокойся о стратаграммах. Никто не будет ожидать их от тебя на экзамене.

– Но…

– Я не настолько оптимист, чтобы заверять тебя, что все хорошо, если это не так. Не может такого быть, чтобы экзаменаторы посмотрели на твое выступление и сказали, что ты не знаешь, что делаешь. Ты готова.

– Знаю, что готова. – Я нервно сцепила пальцы. – Может, мне лучше еще попрактиковаться сегодня ночью перед…

– Нет. Нельзя. Это главное правило: в ночь перед экзаменами надо отдыхать.

– И ты тоже его соблюдал?

– Нет. Но мне не настолько повезло с учителем, как тебе. – Он протянул руку, провел большим пальцем по кончику моего носа и с гримасой стряхнул каплю. – Не удержался. Я уже пятнадцать минут жду, когда она упадет.

Он развернулся на каблуках и зашагал к дому, жестом приглашая меня следовать за собой.

– Сходи прими ванну. Ты вся потная. И клянусь Вознесенными, если я поймаю тебя за стратаграммами, как самого предсказуемого пьяницу в мире, я сверну тебе шею.