Книга Дочь всех миров, страница 174 – Карисса Бродбент

И как бы мне ни было стыдно признавать правоту Тисааны – от пятна действительно пованивало.

– Никогда не видел ничего подобного, – ответил Саммерин.

Тисаана придвинулась поближе к нему: в ее глазах плескалось беспокойство и глубоко запрятанная вина.

– Ничего страш… – начал я.

Тут мир вокруг побелел, и мое тело сложилось пополам.

– Мать всех проклятых чистилищ!

Прошлоцелых десять секунд, прежде чем я смог сделать вдох, не говоря уже о том, чтобы открыть глаза.

– Прости. Такое лучше делать без предупреждения.

Когда я наконец открыл глаза, Саммерин рассматривал свои пальцы, потирая их друг о друга.

– Мне нужно было потрогать.

– Какой творческий подход к брани. – Зерит раздвинул занавеску и прислонился к деревянной колонне, наблюдая за мной с ленивым любопытством. – Ты, Максантариус, за словом в карман не лезешь.

– Отвали.

Меня слишком занимала пронзающая плечо боль, чтобы придумывать что-то более изысканное.

– И сколько энтузиазма!

– Неужели тебе нечем заняться…

– Это разложение, – тихо произнес Саммерин, не отрывая сосредоточенного взгляда от пальцев.

Мы с Зеритом сразу замолчали. Я посмотрел на Тисаану, которая уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

– Разложение? – повторил я.

– Гниль. Распад. – Он покачал головой, все еще недоуменно поглядывая на свои руки и мою рану. – Я даже не могу заговорить с плотью. Она мертва.

– Как инфекция? – нерешительно спросила Тисаана.

– Инфицированная рана начинает гнить, если ее долго не лечить. Но тут дело не в этом. Рана так выглядела с самого начала?

– Стало хуже, но…

– Она была такой же черной, как сейчас?

– Да, – ответила за меня Тисаана. – Она выглядела точно так же.

– Никогда не видел ничего подобного, – повторил Саммерин.

Я тоже.

Когда Решайе находился внутри меня, он усиливал и расширял мои собственные магические способности, а затем скармливал их мне в десятикратном размере. Но Тисаане, как и всем вальтайнам, физическая магия давалась с трудом. И мне ни разу не доводилось слышать о повелителе, что вальтайне, что соларии, который умел бы обращать что-то живое в тлен через прикосновение. Даже маг, управляющий плотью, наподобие Саммерина, мог разорвать на части, обескровить, задушить и оставить медленно увядать. Но заставить плоть разлагаться? Просто умертвить ее? Для меня это было в новинку.

Тисаана побледнела.

– Похоже, мне не хватает информации для понимания всего происходящего. – Зерит взглянул на Тисаану, и в его глазах появился нездоровый голодный блеск. – Это сделала ты?

– Решайе, – поправила она.

Я пожалел, что не успел набрать в легкие достаточно воздуха и остановить ее.

– Ну… Интересно.

Взгляд Тисааны снова метнулся ко мне и странным следам на плече. Но я смотрел мимонее, на Зерита, чьи глаза не отрывались от Тисааны, и я читал в них предвкушение, словно ему преподнесли подарок, который не терпится развернуть.

Много раз за последние годы я живо представлял себе, как вырываю Зериту горло, но сейчас мне впервые пришлось всерьез себя остановить, чтобы не воплотить эту идею в жизнь.

– Думаешь? – усмехнулся я. – Честно говоря, я не впечатлен. Скорее, раздражен. Саммерин, давай уже вылечим эту штуку.

Я понимал, что играю неубедительно, но на лучшую попытку меня не хватило. Кровь забурлила в жилах, когда уголок рта Зерита слегка дернулся, давая понять, что он раскусил мои намерения. Я так отвлекся на свою злость, что почти прослушал, как Саммерин сказал: