Книга Ночная радуга, страница 62 – Жанна Володина

— Да. Мальчику действительно тридцать лет, и он узнаёт, что его отец добровольно ушел из жизни, потому что его мать долгие годы изменяла ему с лучшим другом, которого он считал просто вторым отцом.

Молчу и внимательно смотрю на Верещагина. Глаза его стали совсем темными, обострились скулы, поджались губы. Поскольку он сам сказал то, что сказал, то позволяю себе спросить:

— Твой отец покончил с собой?

Никита на несколько секунд закрываетглаза, словно собирается с силами, и тихо отвечает:

— Да.

— Это доказано? — уточняю я, испытывая прилив сочувствия к глубине горя этого взрослого сильного мужчины.

— Это скрыто серьезными усилиями, хорошими связями и большими деньгами, — выплевывает из себя Верещагин.

— Моим отцом? — еще раз уточняю я, уже зная, какой будет ответ.

— И им тоже, — получаю я ответ.

Верещагин откидывается назад, я начинаю говорить:

— Мне жаль, что всё сложилось так, как рассказываешь ты. Я не удивлена рассказом о моем отце. Но я не буду во всем этом участвовать. Если ты реально наблюдал за мной около двух лет, то должен знать…

— Я знаю! — перебивает меня Никита. — Я многое знаю о тебе. Я поручил опытному частному детективу собрать о тебе всё, что только можно узнать. А после первого же отчета с фотографиями и видео я регулярно наблюдал за тобой сам. Получалось не часто, но достаточно для того, чтобы узнать о тебе еще больше.

— Тогда мне и объяснять не нужно, — не удержав вздоха, говорю я.

Аппетита больше нет. Как и желания общаться.

— Ты думаешь, я не понимаю, что ты далека от отца и его жизни? — Верещагин зло улыбается. — Знаю, понимаю, принимаю. Но это не отменяет твоей роли в том, что я запланировал.

— Ты заходишь слишком далеко, — медленно говорю я. — Фарс с женитьбой на мне ничего тебе не даст.

— Я так не думаю, — отвечает Никита. — Пока мой план выполняется без сбоев.

— Первый пункт — женитьба. Второй — ее огласка. Третий — совместное проживание, — перечисляю я, не торопясь. — Всё верно?

— Верно, — напряженно отвечает мне Верещагин, протягивая руку, чтобы взять мою. — И мне нужно настоящее совместное проживание.

— Это не нужно мне, — забираю я свою руку. — Трагедия в твоей семье ко мне не имеет никакого отношения.

— Ошибаешься, — по тону понимаю, что Верещагин начинает заводиться. — Отношения твоего отца и моей матери привели к тому, что я потерял самого близкого, самого любимого для меня человека. Ему было всего лишь пятьдесят лет. Твоему отцу нечего терять, кроме своего бизнеса и тебя. И он потеряет всё.

— Не понимаю, — стараюсь говорить спокойно, но его горячность, слепая, непонятная уверенность в абсолютной бессмыслице нервируют меня. — Если ты собираешься меня убить или подстроить мою смерть, то зачем сообщать об этомжертве? Ее муки тебя забавляют?

— Меня позабавят муки твоего отца, получившего справедливое наказание, — устало отвечает Верещагин.

— Он сможет меня защитить, — парирую я. — Да я и сама не беспомощна.

— Надеешься на друзей? — почти смеется надо мной Верещагин. — Глупо. Даже если Жданов и Быстров используют весь арсенал собственных возможностей, объединившись со своими отцами и с твоим отцом, со мной они не справятся. Без моей подготовки — да. Но ты же помнишь, как давно я начал готовиться?

— Если ты думаешь, что, для того чтобы освободить меня от тебя, мой отец отдаст тебе весь свой бизнес, то ты серьезно ошибаешься. Грош цена твоему частному детективу и твоим собственным наблюдениям, — откровенно насмехаюсь я, перестав беречь его чувства. — Была бы я еще невинной школьницей — куда ни шло! А так…