Книга Ночная радуга, страница 61 – Жанна Володина

Сесть за стол не успеваю — Верещагин перехватывает меня по дороге.

— Уж простите, дамы, но у нас завтрак молодоженов! — весело говорит Никита, поворачивая меня к лестнице. — Иди за сумочкой!

— Как же так? — разочарованно тянет Рита. — Я так торопилась на завтрак, чтобы пообщаться с Лерой. Уверена, и Елена раным-рано встала, чтобы провести утро в нашей компании!

— Не был знаком с вашими планами, — холодно улыбается Верещагин, когда я отправляюсь за сумкой. — Сами запланировали, сами и воплощайте!

В машине через полчаса полного молчания Никита недоверчиво интересуется:

— Тебе совсем неинтересно, куда мы едем?

— Нет, — отвечаю я, поворачивая голову в его сторону. — Смысл? Приедем — узнаю.

Мы сидим на заднем сиденье. Автомобиль ведет Виктор Сергеевич. Верещагин недовольно хмурится, словно я обманула его ожидания. Очень надеюсь, что это так.

Оказывается, завтрак наш запланирован в ресторане «Ноев ковчег». Зал в стиле восемнадцатого века.

— Я взял на себя смелость сделать заказ заранее, — первые слова, которые говорит мне Верещагин, когда нас провожают к отдельному столику. — Винный салат, ассорти из брускетт, сок, кофе.

— Винный? — вежливо переспрашиваю я, чтобы хоть что-то сказать.

— Свежий тархун, виноград, сыр Чечил, итальянские хлебные палочки гриссини из лаваша, медово-горчичный соус! — докладывает молодой симпатичный официант, восторженно глядя на меня.

— Спасибо! — улыбаюсь я ему.

Настроение у Верещагина портится еще больше:

— Я и забыл, как все на тебя реагируют!Надо было завтракать дома. Но там не поговорить.

— А мы поговорим? — спрашиваю я, пробуя листик тархуна.

— Да. Я выбрал это место за уют и камерность, — отвечает Верещагин, отпивая кофе. — Люблю восточную кухню, грузинскую, армянскую. Поэтому «Ноев ковчег». Ну… и символично.

— Что именно? — вежливо поддерживаю я разговор, отправляя в рот зеленую виноградинку. — Мне кажется, что в выражении «каждой твари по паре» для тебя ключевым словом будет именно «тварь».

— Тебе не удастся пристыдить меня, Лера, — усмехается Верещагин. Светло-серый пиджак оттенил темно-серую рубашку и освежил его красивое хмурое лицо. — Я долго продумывал и просчитывал свои шаги, теперь готов к финальной стадии.

— Сколько лет ты живешь этими мыслями? Два? Три? Пять? — спрашиваю я уверенного в себе сильного мужчину. — Чем сильнее человек, тем легче он прощает своих врагов.

— Десять, — отвечает мне Верещагин. — Я живу этим десять лет. В тот день, когда я хоронил своего отца, я понял, на что я теперь способен.

— У тебя не было любовниц среди замужних женщин? — насмешливо говорю я.

— Не было, — Верещагин смотрит на меня снисходительно и вдруг впивается в меня острым взглядом. — А ты предпочитаешь женатых?

— Я предпочитаю порядочных, — просто и спокойно отвечаю я. — А порядочность не зависит от того, женат он или нет. Это категория более широкая.

— Дочь своего отца! — иронизирует Никита. — А то, что верность и преданность — составляющие порядочности, тебя не смущает?

— Ты отказываешь в порядочности моему отцу и своей матери? — догадываюсь я.

— Бинго! — ерничает Верещагин.

— Хорошо, — убираю салфетку на колени. — Поправь, если я ошибаюсь. Мальчику тридцать лет. Он узнает, что мама изменяет ему с чужим дядей. Страшная трагедия.

Верещагин наклоняется ко мне через весь стол, и мне кажется, что он меня сейчас ударит.