Книга Ночная радуга, страница 25 – Жанна Володина

— Господи! — восклицает молодой человек. — Выне можете быть реальной!

Вежливо улыбаюсь, ощущая, как на нас обрушивается разряд раздражения и презрения. И когда я научилась угадывать чувства по взгляду, которого не вижу?

— Вам, наверное, все так говорят? — тушуется Андрей. — Не могут не говорить.

— Не все, — улыбаюсь я Андрею назло ЕМУ, надо же как-то и отвечать на нападение. — Только некоторые.

Зависнув на моей улыбке, Андрей непроизвольно протягивает ко мне руки и легко, почти не касаясь, берет за локти.

— Вы разрешите мне быть вашим кавалером на сегодняшнем вечере? — с надеждой спрашивает он, заглядывая в мои глаза.

Я только что получила подтверждение, что телепатия существует. Это абсолютно точно. Мой мозг взорвала чужая мысль: "Не позволяй к себе прикасаться!" Мысль эта ударила, как шаровая молния, мощно и неотвратимо. Надо отбиваться. Я тоже беру Андрея за локти, и мы стоим как два старых приятеля, случайно встретившихся на вечеринке и несказанно обрадованных этой встречей. "Я сама решаю, к кому мне прикасаться!" — летит от меня к НЕМУ.

— Простите, Андрей! — моя вторая улыбка парализует молодого человека, и следующие мои слова он воспринимает как настоящий гипноз. — Но мне уже пора. Есть неотложные личные дела.

— Как жаль! — искренне жалея, восклицает Андрей, не отпуская мои локти.

Наши руки расцепляю я. Увеличиваю расстояние между нами тоже я. И тут же получаю новый сигнал: "Хорошо. Умница!" Даже трясу головой, чтобы сбросить наваждение.

Однажды Варька Дымова рассказала мне, что она придумала тараканов в голове. Не просто, чтобы посмеяться над расхожей поговоркой, а чтобы вести диалог с самой собой:

— Чтобы не сойти с ума и не получить раздвоение личности! — звонко и заразительно смеялась Варя. — Они меня совершенно не слушаются и постоянно противоречат! Когда я ссорилась с Максимом, мои тараканы лоббировали развод.

Тогда я тоже посмеялась над Варькиной фантазией, но теперь мне не смешно. Неужели я схожу с ума? Мне всего лишь тридцать лет! Но ЕГО чувства я отчетливо понимала, словно ОН их телепатировал. Скорее всего, это результат нервного перенапряжения: ОН преследовал меня несколько дней. Зачем? Чтобы напугать? Допустим, напугал. И что? Мне не хватает Сашкиной решительности и Варькиного сочувствия, от которого тепло, как от доброго летнего солнышка.

Виктор Сергеевичвозникает за моей спиной, и я слышу короткий вопрос:

— Готовы?

— Было очень приятно познакомиться, надеюсь на скорую встречу, — почти не вру я расстроенному Андрею и покидаю опасный для душевного равновесия вечер.

Только когда я сажусь на заднее сидение автомобиля, вспоминаю, что оставила клатч на фуршетном столе.

— Я забыла клатч, — сообщаю я Виктору Сергеевичу.

— Опять? — щурится он, странно на меня глядя. — Это входит у вас в привычку.

— Память плохая, — и снова почти не вру.

— Оставайтесь в машине! — командует мой личный охранник и уходит за сумочкой.

Буквально через минуту после ухода Виктора Сергеевича хлопает водительская дверь — и за руль садится… ОН. От безотчетного страха и сумасшедшего по силе прилива адреналина я чувствую, как по телу проходит холодная волна: снизу вверх, сначала она ледяная, там, на кончиках пальцев ног, потом волна становится кипятком, здесь, в районе затылка.

Я начинаю говорить первой: