Книга Ночная радуга, страница 22 – Жанна Володина

— Сейчас я познакомлю тебя с именинником, — переходя на деловой тон, говорит мне отец, жестом предлагая взять его под руку.

Мы подходим к невысокому изящному мужчине лет шестидесяти, который стоит возле фонтана из шампанского. Рядом с ним эффектная блондинка младше спутника лет на сорок, в коротком золотом платье. Пока мужчина смотрит на меня с неприкрытым восхищением, блондинка делает это же равнодушно, но очень внимательно.

— Николай! Позволь представить тебе мою единственную дочь Валерию, — тепло в голосе отца подсказывает мне, что между мужчинами по-настоящему дружеские отношения. — Валерия! Это Николай Игоревич, мой друг и партнер долгие годы.

— Очень приятно! — отмечаю я, не лукавя. На этого мужчину смотреть приятно. У него открытое лицо, добрая улыбка и мягкий взгляд светло-карих глаз.

— Потрясающе! — выдыхает Николай Игоревич. — Я, конечно, имел некоторое представление по фотографиям, но действительность превзошла все ожидания! Вы красавица, Валерия Ильинична Вяземская!

— Спасибо, — равнодушно отвечаю я на комплимент. — Князева. Валерия Князева.

— Да-да, простите, забыл, — искренне извиняется мужчина. — А это моя дочь Ада.

Блондинка кивает мне, продолжая дотошно рассматривать.

— Германия или Швейцария? — вдруг спрашивает меня девушка.

Приподнимаю бровь, показав легкое удивление.

— Нет, Ада! — гостеприимно улыбается ее отец. — Валерия приехала не из-за границы. Она с рождения живетв России с матерью, но в другом городе.

— Я спрашивала, где Лера делала пластику, — недоуменно глядя на отца, объясняет Ада, дернувшись оголенным плечиком. — Думаю, что Швейцария.

— Господи, Ада! Что на тебя нашло? Это некрасиво! — испуганно глядя на меня и моего отца, отчитывает дочь именинник. — Простите еще раз, друзья!

Ада смотрит на отца и всех нас совершенно невинным взглядом, мол, "что такого особенного я сказала?" Решаю не удостаивать ее ответом. Зачем? Сашка бы сейчас влепила ей если не пощечину, то крепкое слово. Варька нашла бы что ответить, интеллигентно, но емко. Я же промолчу.

— Красота моей дочери природная, это позволяет здорово сэкономить, — неожиданно вступается за меня отец, и я вижу, как темнеют его глаза, предвещая бурю, но голос звучит мягко-иронично. — А ее воспитание выше всяких похвал. Ничего, Адочка, если ты, милая, хочешь добавить себе красоты, твой отец способен раскошелиться.

Адочка открывает рот, чтобы ответить, но Николай Игоревич цепко берет ее за локоть, что заставляет ее рот закрыть. Вижу, как Николай Игоревич еще сильнее сдавливает пальцы. Ада еле слышно пищит от злости и цедит:

— Извините, Валерия, вы меня не так поняли.

— Конечно, я вас извиняю, — улыбаюсь я, заставив Николая Игоревича судорожно вдохнуть, а Аду так же судорожно улыбнуться в ответ.

Вижу в глазах собственного отца и одобрение, и восхищение. Неожиданно всего за пару секунд эти чувства сменяются сначала тревогой, потом почти бешенством. Вряд ли завистливая Ада стала причиной такого эмоционального перепада. Отслеживаю отцовский взгляд: на другом конце зала стоит высокий широкоплечий мужчина в черном костюме, не отрывающий от нас взгляда.

Это он. Тот мужчина с фотографии. Мужчина из клуба "Лисий хвост". Мужчина, который стоял на противоположной стороне улицы, когда нас вывели из клуба во время тревоги.