Книга Триумф поражения, страница 99 – Жанна Володина

— Пользуюсь, — соглашается Александр Юрьевич. — Но вы можете рассказать, если очень хочется.

— Не могу! — кипячусь я. — Что они обо мне подумают? И что подумаю о себе я? Вы слепы и глухи!

— Это вы нечетко видите, — возражает Холодильник. — Вы до сих пор не заметили целых сто одну каллу.

— Заметила! — ехидничаю я. — Странный выбор цветка. Или вы осознаете свою роль в этом спектакле?

— Роль? — не понимает меня Холодильник.

— Вы знаете притчу о каллах? — с сомнением спрашиваю я мужчину.

— А есть такая притча? — мягко спрашивает он.

— Есть! Об африканской девушке из бедной семьи, которую насильно выдали замуж за старого вождя. Чтобы не отдать себя в ненавистные руки, девушка бросилась в костер, мечтая свести счеты с жизнью. Но боги сжалились над ней и превратили ее в прекрасный белый цветок, — гордо рассказываю я.

— И поэтому каллы стали символом свадьбы и взаимной любви? —усмехается Холодильник. — Всегда считал, что в притчах и легендах нет логики. Зато знаю, что они и цветы жизни, и цветы смерти. Но я в этот символизм не верю. Я их выбрал за элегантность и красоту. Они мне напомнили вас.

Я подозрительно замираю, услышав настоящий комплимент.

— Дешевый трюк, — фыркаю я. — Мне не двадцать лет, чтобы на него покупаться.

— Жаль! — констатирует Холодильник. — Все было бы намного проще. Не будем тратить время, переодевайтесь!

— Как вы себе это представляете? — стыдно, но я опять кричу. — Я ушла в одном платье, вы ушли за мной. А потом мы вернулись, а я уже в другом платье?

— Хороший план! — одобряет Холодильник. — Вас проводить до квартиры?

— Вы на учете у врача-психиатра не состоите? — ласково интересуюсь я.

— Нет, — пожимает плечами Холодильник. — Но верно иду в этом направлении.

Александр Юрьевич идет к дверям и открывает их, беся меня своим фирменным. приглашающим на выход жестом.

— Вы серьезно? — не верю я в происходящее.

— Более чем. — кивает Холодильник. — Вперед!

— Я не пойду! — протестую я, но почему-то писком. — И вы не заставите меня переодеться!

И через секунду оказываюсь прижатой к стене. Руки Холодильника смыкаются на моей шее, но не больно, а нежно.

— Нина Сергеевна! — губы Холодильника говорят прямо в мой рот. — На вашем месте я бы так не рисковал. Вы настойчиво вызываете во мне желание вас переодеть. Впрочем, я согласен.

Поцелуй начинается как легкое приглашение, за несколько секунд превращаясь в настоящее нападение. Когда я. по сложившейся традиции парализованная, начинаю это осознавать, поцелуи превращаются в настоящее сумасшествие, сильные, глубокие. болезненные.

— Саша! Ты у Нины Сергеевны? — голос Светланы из приемной отрывает меня от Холодильника, хотя мужчина пытается меня удержать и просит меня молчать, прижав к моим губам палец.

— Светлана! — радостно кричу я, в порыве вдохновения закусив его палец зубами.

Большие карие глаза Холодильника становятся бездонными и черными. Он не отрываясь смотрит на свой палец, а мне не хватает ума разжать зубы. Александр Юрьевич успевает опомниться первым и, осторожно проведя ладонью по моей щеке, с усилием отбирает палец.

Красивая, в модном белом кашемировом пальто, Светлана напоминает готовую невесту.

— Саша! Я успела!Я успела хотя бы к концу вашего праздника! — приветливо махая мне рукой. в кабинет входит Светлана Кирилловна.