Книга Триумф поражения, страница 94 – Жанна Володина

— Помните о том, что я вам сказал, — наставительно и покровительственно говорит мне Холодильник.

— А что вы мне сказали? — глупо хлопаю ресницами, делая вид, что не помню.

— Я сказал, что сегодня был ваш последний бенефис и что вы больше не можете себе позволить того, что все-таки позволили сегодня, — громко и отчетливо отдает распоряжение Холодильник.

— Почему? — капризно удивляюсь я. — Мне почему-то кажется, что могу.

— Через полчаса в моем кабинете! — рычит Холодильник и идет к выходу.

— Не могу. Я еще на больничном. Если только завтра, — сочувственно вздыхаю я вслед.

Осторожно вытираю пыль с перенесенных в мой кабинет коробок с куклами, заново рассматриваю каждую.

— Красотки! Вы приглашены на день рождения маленькой славной девочки Маши.

Куклы снисходительно, даже высокомерно смотрят на меня, сказывается их благородное происхождение, датированное началом прошлого века.

— Нина! Отец Маши третий раз отказал мне! — сообщает запыхавшийся Димка.

— Отказал в чем? — не понимаю я.

— Ты просила организовать встречу с родителями Маши, — терпеливо напоминает Димка.

— И? — недоумеваю я. — Ты не можешь ее организовать?

— Не могу! — подтверждает Димка. — Отец Маши, телефон которого дала Светлана, каждый раз ссылается на неотложные дела и отсутствие времени.

— А мать? — удивляюсь я. — Начни с матери.

— У Маши нет матери, — вздыхает огорченный Димка.

— Как это нет матери? — у меня почти отвисает челюсть и начинает отчетливо болеть сердце. — Умерла? Как бабушка?

— Насколько я понял Светлану, она ушла из семьи и оставила ребенка.Теперь Машей занимаются отец, дед и тетя Светлана, — сообщил Димка.

— Какой ужас! И в таких семьях все, как у всех, — мне не верится, что мать вот так просто оставила своего ребенка. — Может, ее выгнали?

— Кто его знает? — пожимает плечами Дима. — Неудобно было спросить у Светланы. Да и не наше это дело…

— Неожиданно просто, — бормочу я. — Никогда бы не подумала… А я еще голову ломала, почему с Машиным праздником так носится Светлана…

— Да! Ситуация! — тянет задумчиво Димка. — Я сегодня еду к ним домой. Буду по твоему опроснику еще раз со Светланой и Кириллом Ивановичем разговаривать. Может, неуловимого отца увижу.

Противостояние обостряется с наступлением первых мартовских дней. Атмосфера в агентстве кажется мне грозовой и гнетущей. Удивительно, но такие ощущения испытываю только я.

В ожидании женского праздника по дому буквально порхают озабоченные сотрудницы и из уст в уста передают разведданные о том, как наши мужчины собираются нас поздравлять. От версии о спектакле в стихах до версии об общем мужском танце в балетных пачках.

Холодильник не вызывает меня больше на разговоры в свой кабинет. Приезжает во второй половине дня. Но я кожей чувствую его присутствие ежеминутно: под дверью моего кабинета всегда кто-то из подопечных Прохора Васильевича или он сам.

— Слушай, мать! — интересуется насмешливый Димка. — Ты у Хозяина что-то сперла?

— Почему? — хмурюсь я.

— Разве это не тебя караулят? — ухмыляется мой нахальный помощник. — На выходе не обыскивают?

— Я не выхожу, почти не выхожу, — объясняю я.

Выйти мне теперь вообще сложно: только с Прохором Васильевичем или с Евгением, самым неразговорчивым нашим охранником. Когда мы с Ленкой ездили за сувенирами по магазинам, было очень трудно привыкнуть к тому, что он с нами.