Книга Триумф поражения, страница 93 – Жанна Володина

— Здесь нет воды, не умыться. — шепчу я, парализованная его прикосновениями.

— Да, — снова соглашается он. — Почему вы не вырывались?

— Не вырывалась?

— Из рук Гены. От его поцелуя? — Холодильник наклоняется, и я понимаю, что он сейчас меня поцелует. Традиционно туплю и медлю.

Но Александр Юрьевич обманывает мои ожидания: он быстро берет меня за руку и оборачивает вокруг моей оси, словно мы партнеры в знойном танго, потом с силой прижимает спиной к своей груди. Успеваю только охнуть.

— Вы очень неразборчивы в выборе партнера. — упрекает меня Холодильник ласково, терпеливо.

— Не ваше дело! — пищу я.

— Оказалось, что мое. — вздыхает Холодильник. — Если я вас не остановлю, вы перецелуетесь с половиной офиса и города.

— Кем вы меня считаете?! — поражаюсь я неприкрытой наглости и хамству. — И даже если этот так… To вас это не касается! Я целуюсь, с кем хочу! Если я решу, что это пол-офиса. значит, это будет пол-офиса!

— Не будет! — меня прижимают еще сильнее. до боли в ребрах. — Это был ваш последнийбенефис. госпожа Симонова-Райская. Больше вы ни с кем целоваться не будете.

Левая рука держит меня за талию. Правой рукой он берет меня за подбородок и поднимает мое лицо к своему.

— Что значит ни с кем? — искренне спрашиваю я, отчетливо поняв, что он нездоров.

— Ни с кем. кроме меня, — говорят его губы, но меня не целуют.

Точно! Он больной! Он не может меня поцеловать. потому что меня только что целовал Генка.

Ужом выворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Холодильником.

— В чем дело? Мы не будем целоваться? — обильно сочусь сарказмом. — Брезгуете. Хозяин?

— Я не сторонник ролевых игр, но слово "хозяин" мне нравится, — усмехается Холодильник.

— Значит, не буду вас так называть! — радуюсь я возможности противоречить.

— Тем более крепостное право отменено сто пятьдесят девять лет назад. Холодильник, не отрываясь. смотрит на мои губы и тяжело дышит.

— Значит, и вы будете целоваться только со мной? — дурашливо спрашиваю я. — И с невестой ни-ни?

— Я готов и к этому, — вдруг говорит Холодильник, не меняя фокуса зрения.

— Готовы не целоваться с невестой? — нервно смеюсь я. — Как это? Как вы это ей объясните? И на свадьбе не будете целоваться?

Холодильник злится и молчит.

— Уйдите из нашего агентства, пожалуйста, — начинаю уговаривать его я. — Туда, где были до этого всего. И все будет хорошо, честно-честно…

На мое "честно-честно" Холодильник вдруг улыбается своей фирменной улыбкой, и я непроизвольно поправляю его челку, чтобы придать его лицу еще более мальчишеский вид. Он замирает и почти не дышит.

— Уйдете? — с надеждой переспрашиваю я.

— Нет! — выдыхает Холодильник и со стоном захватывает мои губы.

Влюбиться — не значит любить:

влюбиться можно и ненавидя.

Федор Достоевский

— Старуха! Ты где? — громкий окрик Димки спасает меня от поражения.

Я вырываюсь из рук одурманенного, иначе не скажешь, Холодильника. Темно-карие глаза Александра Юрьевича не выражают ничего, кроме непонятной мне одержимости мною же. Он с таким разозленным видом смотрит на дверной проем, что я начинаю беспокоиться за Димкино здоровье.

Ничего не подозревающий Димка заглядывает внутрь, но не заходит: боится пыли.

— Здравствуйте, Александр Юрьевич! Нина, ты в порядке?

— Дима! — несказанно радуюсь я появлению личного помощника. — Помоги, пожалуйста, перетащить коробки!