Книга Крепостная Эльза, страница 63 – Светлана Машкина

— Кто ты, Эльза? Для простой горожанки ты слишком умна, так что давай начистоту.

— Кто ты, Генрих? — ответила я. — Для горожанина и промышленникау тебя слишком звучное имя. Так что давай начистоту!

Он засмеялся, притянул меня к себе и поцеловал.

Нет, я целовалась и раньше, в прошлой жизни, но Генрих делал это несколько иначе. Надо же, никогда бы не подумала, что он обладает такими соблазнительскими талантами! Или соблазнильческими? Как правильно? Признаюсь самой себе — он мне больше, чем нравится. Генрих — продукт своей среды, мой настойчивый кавалер и, кроме Акульки, единственный человек, которому я интересна как девушка, а не как добытчик сценарной славы. И который, чего уж там, он интересен мне.

Целовались мы долго. Гормоны в моём молодом теле бушевали и требовали разрядки, и, возможно, я бы окончательно потеряла голову, если бы Генрих не проявил чудеса сдержанности.

Он посадил меня на скамейку, кое-как поправил одежду и сказал:

— Дорогая, мы должны остановиться.

— Зачем, — спросила я, пытаясь сфокусировать взгляд. Получалось не очень.

Ох ничего себе меня унесло! В голове шумело, словно я приложилась к горячительным напиткам.

— Я тебе не нравлюсь? — игриво спросила я.

Или не я? А та часть юной, не избалованной вниманием Эськи, которая вдруг поняла, что хороша и притягательна?

— Очень нравишься. Именно поэтому я говорю — нам надо остановиться. Потом, когда будет время, я сам расскажу тебе, как у женщин появляются дети.

Ага, спасибо, милый, будет интересно послушать. А я расскажу тебе, как от них предохраняться.

Но всё равно я была благодарна Генриху, что он прекратил наше обоюдное безумие.

— Эльза, мне надо кое-что тебе сказать, — начал он и замялся. — Нет, сначала спросить. Ты близкая родственница графа Пекана?

Откуда выводы? Я, вроде, никогда не намекала, что принадлежу к благородному роду. Наоборот, при первой встрече сказала, что я — простая горожанка.

Генрих смотрел в мои глаза и ждал ответа.

— Нет. — честно призналась я.

Генрих кивнул:

— Я тоже думаю, о такой красивой и необычной девушке уже бы ходило много слухов, и женихи занимали бы очередь у графских ворот. Но ты с ним связана, да?

Теперь кивнула я. Связана — это точно, можно сказать больше — прикована. Магической цепью, которая не даёт убежать.

Вообще-то мы не договаривались на исповедь, так что пусть мой герой что хочет, то и додумывает.

— Опять скрытничаешь? — тихо засмеялся Генрих, прижал меня к себе и начал щекотать.

— Отпусти! — я смеялась и извивалась одновременно. — Генрих! Отпусти, нас же услышат!

Он послушно меня отпустил, только я почему-то не обрадовалась. Без его рук стало холодно и одиноко, как в ледяной пустыне.

Надо собраться, а то сейчас начну жалеть себя и заплачу. Вспомню свою горькую долю, грязный холодный чулан, в котором провела ночь, угрозы графа. Разревусь и выложу Генриху всю правду. Что-то мне говорит о том, что восторга моя откровенность у него не вызовет.

— Таинственная моя девочка, спорим, что я уже всё про тебя знаю?

— Да ладно? — грустно улыбнулась я.

— Конечно! Ты — дальняя родственница графа, очень дальняя, как у нас говорят — последняя ветка на дереве.

— Нашему забору — двоюродный плетень, — добавила я.

— Сейчас в обществе пошла мода собирать возле себя бедных родственников и устраивать судьбу их детей. Женить, выдавать замуж, выпрашивать или покупать для них хорошие места.