Книга Крепостная Эльза, страница 58 – Светлана Машкина

— Давай, давай, выкладывай. Да не бойся ты! Говорят, ты кавалера завела?

Я тяжело вздохнула:

— Да, барин, я познакомилась с мужчиной. Он угощал меня обедом и сладостями, мы гуляли. Дошли до рощи, он взял в трактире ещё еды, и мы устроили пикник.

— Ох ты, слово-то какое знаешь! — восхитился Вольтан. — Где была госпожа Дарина всё это время? Как она позволила тебе уйти, да ещё и с незнакомым мужиком?

— Так госпожа всегда оставляет нас на площади, — растерянно сообщила я, понимая уже, что в формировании общественного мнения и выводов графа, Дарина изрядно приложила свою руку. — Обычно мы гуляем по рынку и в окрестностях несколько часов, а потом собираемся у городской ратуши. Приходит госпожа Дарина, мы вместе садимся на повозку и едем назад.

— Во-о-о-т как? — протянул Вольтан. — У меня, между прочим, иная информация.

Госпожа Дарина выставила историю моего исчезновения в другом свете. Якобы я от неё сбежала, когда все девицы, во главе с учительницей, пили чай с бубликами у уличного торговца. Пользуясь моментом, я отделилась от остальных и скрылась в узких улочках города. Фелицата сообщила, что и прежде видела, как я перемигиваюсь с каким-то незнакомцем. Мало того, я уже пыталась сбежать в прошлые разы, и толькопристальное наблюдение Фелицаты удержало меня от губительного шага. Как показала практика — ненадолго.

— Фелицата меня под карету толкнула, а он спас, — наябедничала я.

— Разберёмся, — пообещал Вольтан. — Как зовут твоего прекрасного принца?

— Генрих.

— Как? Как ты сказала? — заржал Вольтан. — Генрих? О, Сильнейший, ты видишь, на эту девку невозможно злиться! Она хороша, как утренняя заря, но глупа, как пробка! Кто твой герой, Эльза? Чем занимается?

Сказать правду? Нет, и без того Вольтан теперь слишком много обо мне знает.

— Мастеровой. Не бедный — мастерская своя.

— Да хоть все в городе мастерские! Не могут мастерового звать Генрихом, понимаешь? Это имя для благородных. Он скорее Герал или Гашик, но уж точно не Генрих. Приврал дурёхе для красоты. Его так звать не могут! Как не могут благородную госпожу назвать Эськой, Акулькой, Мелашкой или Фенькой.

О том, что Генрих не из последних слоёв общества и мне до него, даже дальше, чем до луны — я и раньше догадывалась. Но с именами Вольтан меня удивил.

Крепостные, простолюдины и благородные господа не могли носить одни и те же имена. За этим строго следили жрецы и городские власти, чьи писцы давали ребёнку право на жительство. Своеобразный паспорт, признающий его законнорождённым жителем этой провинции.

Палиша, Эстиша, Аглаша и Киряша практически сразу превращались в Палишку, Эську, Аглашку и Киряшку — все имена крепостных упрощались и сокращались, в обязательном порядке, как клички животных.

Свободные горожанки и горожане назывались несколько иначе, и никогда не повторяли имена крепостных. Танина, Ольна, Ясеня у женщин. Герак, Натун, Овид и так далее — у мужчин.

Назвать Танину — Танинкой, а Ольну — Олькой считалось оскорбительным.

Благородные господа следили за своими именами ещё более тщательно. Ни о каких сокращениях или переделывании имени не могло быть и речи! Если девицу при рождении нарекали Варнавой, то Варнавой она будет всегда. Мужские имена тоже выбирались довольно звучные: Вольтан, Генрих, Ромашнал, Аркасан.