Книга Крепостная Эльза, страница 17 – Светлана Машкина

— Батюшке кланяйся, — толкнула меня в бок Палиша, и мы вместе склонились до земли.

Значит, мужик в сапогах — отец Силия, сельский кузнец. Всё правильно, Палиша же сказала, что присутствовать будут только самые близкие.

Священный круг представлял собой большой круг на поляне. Края были выложены камнями, в центре — каменный алтарь. На утоптанной, ровной, как стол, земле круга, совсем не росла трава. Матушка Маника, Палиша, кузнец, Силий, ну и, конечно, повторяявсё, как дрессированная обезьянка, я, сложили руки на груди и вошли в круг.

Что-то не то я почувствовала сразу. Аномальную зону? Место, где искривляются время и пространство? Иначе почему у меня такое чувство, словно за мной пристально наблюдают? Да не просто наблюдают, а смотрят в самую скрытую от посторонних глаз глубину моей души?

Сначала мы прочитали молитву. Слов я не знала, поэтому просто шевелила губами, делая вид, что тоже молюсь. Надеюсь, Сильнейший простит мне эту вольность, если он настоящий бог, то должен понимать мои проблемы.

Когда закончили молиться, кузнец спросил сына:

— Точно решил?

Тот неуверенно кивнул и посмотрел на меня. Широкая открытая улыбка сделала лицо парня удивительно детским и беззащитным. Мамочки мои! Кажется, я поняла, что напрягло меня с первого взгляда! В своём мире я уже видела таких людей!

Пользуясь тем, что матушка Маника отряхивала алтарь от прошлогодней листвы, которую, наверное, нанесло ночным ветром, а кузнец переговаривался с сыном, я оттеснила Палишу немного в сторону.

Мать моего красавца-жениха умерла в родах, из чего можно сделать вывод, что роды были тяжёлые. Не повредило ли это новорождённому? Если, допустим, было обвитие пуповиной или неправильное предлежание плода, то последний мог заметно пострадать от недостатка кислорода.

— Сестричка, Силий что, глуповат? — прямо спросила я. — Деревенский дурачок?

— Ты чего? — искренне оскорбилась Палиша. — Ну, не семь пядей во лбу, подумаешь. Он без матери рос, без ласки, заботы материнской, вот и получился такой — не слишком умненький.

Нет, сестричка, забота здесь ни при чём, просто у моего суженого отклонение в развитии. Не слишком большое, не мешающее полноценно бить молотом, физически развиваться, жениться и плодиться, но разговаривать с мужем мне будет не о чем.

Или это тоже не имеет принципиального значения? Если на мои плечи ляжет большая семья — а она у кузнеца уже немаленькая, плюс тётки-приживалки, то к вечеру мне разговаривать точно не захочется. Мне бы до лавки добраться.

— И на что ты позарилась? — удивилась я.

— На то же, что и ты, — сердито ответила Палиша. — Сыта, одета, обута, мясо на столе — каждый празник. Муж добрый да ласковый, а что небольшого ума — так и не надо. Он — голова, а я — шея. Куда хочу — туда верчу. Ещё и красивый какой, чисто лыцарь заморский.

— Кто? — хихикнула я.

— Лыцарь, я на картинке видела. Разве что копья не хватает и коня с длинной гривой.

Я вздохнула — мозгов ему не хватает, а не коня, тоже мне — рыцарь. Зачем Эська увела это золото у сестры? Видела же, как она по нему сохнет. Скорее всего из вредности — не верю я, что красавица Эська запала на такое мускулистое недоразумение. Или из меркантильных соображений? Всё-таки достаток и уверенность в завтрашнем дне — огромный плюс в семейной жизни. Или боялась, что припозднится с замужеством и попадёт в гаремки к баронету? Замужним стать гаремкой не грозило — здесь ценилась невинность, да и Сильнейший мог покарать за разрушение семьи. Не думаю, что все владельцы крепостных этого боялись, но мы принадлежали старому барону, а он чтил древние традиции.