Книга Поймать океан, страница 84 – Виктория Войцек

– Подумала, – Асин кивнула, подобрала с пола выпавший явно из сумки Вальдекриза мешочек – в таком он таскал огниво – и протянула ему на раскрытой ладони.

– И что? – Он поблагодарил легким наклоном головы и бросил вещицу туда, где ей было самое место.

– Морковь действительно похожа на меня, – ответила Асин, поняв, что за утреннее представление она все еще немножечко дуется. – А еще я, пожалуй, выберу небо.

– Хорошая девочка. Держи сахарок.

В воздух взлетело что-то маленькое, светлое. Оно сделало пару оборотов и стало падать. Затаив дыхание, Асин попыталась поймать его, сложив ладони лодочкой и растопырив пальцы. В ее руки приземлился сверток белой бумаги, внутри которого оказался мягкий бордовый прямоугольник, едва уловимо пахнувший медом и кислыми ягодами.

– Это мармелад, – пояснил Вальдекриз. – Ешь и начинай собираться. Все тебя одну ждать не будут. А от бани ты все-таки зря отказалась. – Он тряхнул чистыми блестящими волосами, после чего бросил зазевавшейся Асин ее полупустую сумку.

Бертиль говорила правду: Железный Город, может, и не был тем местом, где Асин хотелось бы жить или куда тянуло вернуться. Но теперь он пах ягодами и сыром и грел человеческим теплом.

Солнце проникало в дом через незашторенные окна, разливалось по комнате, скакало зайчиками по всем гладким металлическим поверхностям. А на широком столе дымился завтрак. Чугунная сковорода восседала на разделочной доске, а на ней золотились картофельные ломтики со свежей зеленью, залитые яйцом с гладким белком и подрагивающим желтым глазом.

С улицы доносился счастливый лай. Собаки, как и всегда, носились вокруг старушки Уны, то и дело припадая к земле, били по воздуху длинными тонкими хвостами, иногда отскакивая в стороны, чтобы затем снова подбежать. Урр давно перестала обращать на них внимание: она лежала, подставив бок солнцу, дергала бежевым мягким ухом и фыркала. Асин, которая чувствовала себя в такие моменты совсем маленькой, наблюдала за этой картиной через окно, потирая одну замерзшую босую ногу другой. А папа, гремящий посудой за ее спиной, тем временем подрумянивал хлеб – и она уже слышала знакомый аромат.

С ее возвращения прошло пять дней. Пять дней Асин не покидала участок – даже на Рынок вместо нее ходил папа. Она же предпочитала полоть гряды, кормить животных, поливать ягодные кусты и просто сидеть на узкой скамейке у входа, вытянув ноги в старых ботинках. Родной дом лечил. И не только несчастное, настрадавшееся за время полетов плечо. Асин спокойно дышала, а сердце ее размеренно билось в груди, лишь иногда, в моменты ярко вспыхивающих воспоминаний, подбираясь к горлу.

Папа с улыбкой вспомнил Бертиль и, хохоча, подбросил к потолку обещание прилететь, непременно с гостинцами. А на сбивчивую историю Аэри, отдававшуюся дрожью в голосе Асин, нашел мудрую сказку и теплые объятия – все то, в чем она так отчаянно нуждалась. Хотя, когда папа вновь вздохнул, она ожидала просьбы, чуть слышной, – больше не летать, никогда больше не летать. Об этом говорил и его взгляд, и приподнятые брови. Но когда зазвучала сказка, напряжение схлынуло, унеся с собою, пускай временно, чувство вины.

На пороге не появлялись незваные гости – разве что проходившие мимо по пыльной тропке соседи заглядывали через частокол, дружелюбно махали рукой и задавали дежурные вопросы, ответы на которые Асин заучила наизусть. Ей улыбались, ахали, слушая рассказы о Железном Городе, искренне удивлялись и все как один советовали отдыхать. Асин кивала, прижимала ладони к груди,а затем возвращалась к работе по дому – чем не отдых?