Книга Поймать океан, страница 246 – Виктория Войцек

Мама крепче стиснула ладонь Асин – и холод пронзил ее.

И тогда Асин вспыхнула – как умирающая звезда, готовая обернуться всепоглощающей чернотой. Все ее тело стало сгустком света, который резал глаза. Но она видела массивную тень, ломающую «Небокрушитель», словно старую игрушку. Она видела летящих вниз, в волнующуюся воду, людей. И маму, свою, но такую чужую маму, вцепившуюся в корабельные доски.

Она падала, глядя в бесконечное голубое небо. И улыбалась.

– Я скоро умру, – сказала Маритар, смахнув мизинцем крошку с новой белой рубашки Асин.

Наблюдавший за ее длинными пальцами Вальдекриз лишь протяжно выдохнул. Разговор в очередной раз вел в никуда. Лишь булка, маленькая дочь Маритар, ловила чужие спокойные голоса и изредка пищала. Будто ей рассказывали сказку. Недобрую сказку о том, как ее неизбежно оставит мама.

– И чему ты радуешься? – Вальдекриз отломил кусок хлебного мякиша и протянул Асин, скатав из него шарик. Но Маритар быстро забрала угощение и сунула себе за щеку.

– Не подкармливай ее! – попросила она, посмеиваясь. – Ты же знаешь: она и так ест меня.

– Не начинай! – Вальдекриз поднял ладонь, не желая в очередной раз слушать о том, кто кого ест. Он и без того был сверх меры осведомлен об этом.

– Я хотела попросить тебя об одном. – Маритар приоткрыла рот и покатала на языке комок хлебного мякиша. Ее забавляло играться с едой. Что уж там, ее забавляло играться со всем, и Вальдекриз не мог понять, радует его это или скорее раздражает.

Он хотел обменяться. Булку на булку, чтобы было честно. Он примет из ее рук Асин и немного побаюкает ее, а сам отдаст купленный недавно, еще теплый хлеб. Пускай Маритар хоть немного подкрепится. Ну или слепит из него чайку, чтобы потом откусить ей голову. Но Маритар прижала Асин к груди, вновь показав белый комок на кончике языка.

– Когда меня не станет, присмотри за ней.

– Я не хочу это слышать. Не хочу думать о том, что тебя не будет.

– Но меня же не будет не назло! – возмутилась она. А когда крошка-булка принялась недовольно кряхтеть, вновь прижала ее к груди, пытаясь успокоить. – Послушай ты меня!

Не желая в очередной раз тревожить Асин, Маритар пнула Вальдекриза в лодыжку и посмотрела на него так строго, так мрачно, что он предпочел промолчать – лишь про себя обозвал ее ненормальной. Возможно, Маритар даже прочла это в его глазах, потому что в ту же секунду пнула его еще раз.

– Я рада, что у меня есть Джехайя, Асин, – Маритар легонько пощекотала прядью волос, в которой поблескивала едва заметная седина, нос крошки-булки, – и ты. Особенно я, конечно, рада ей. – Она легонько дунула на завиток на макушке Асин.

Маритар определенно любила дочь. Защищала ее, демонстрировала внезапно проступившие веснушки на щеках. Но никогда раньше Вальдекриз не замечал в ней эту трогательную нежность. И это настораживало, если не сказать больше.

– Именно поэтому мне так важно, чтобы ты присматривал за ней, – повторила она. И добавила: – Присматривал. И никогда не приближался.

Это было куда больше похоже на Маритар. Ее слова вонзались в грудь, пока одной рукой она преспокойно отстегивала пуговицу на стареньком залатанном платье, чтобы покормить Асин. Она совершенно не стеснялась ни людей вокруг, ни тем более Вальдекриза. Порой казалось, для стыда в Маритар попросту нет места: ее переполняет тяга к открытиям, приключениям и диким выходкам.