Книга Загнанная для дракона, страница 50 – Кристина Юраш

— Моя жена открыла дверь родовой магией… - словно в трансе прошептал Хассен, словно не слыша нравоучений. — Отдала плащ, а эта передала ей магию…

— Надо бы уточнить. На всякий случай, - улыбнулся Элиад. — Пора привести ее в чувство и продолжить!

Ведро ледяной воды плеснули на Рори, а она открыла глаза и тяжко задышала.

Я не смогла на это смотреть.

Просто не смогла.

Я дернула головой так, словно отшатнулась от камина, будто он обжёг меня. Сердце билось так, что казалось — вот-вот разорвёт рёбра и выпрыгнет в этот проклятый мир, чтобы кричать: «Я здесь! Возьмите меня! Только оставьте её в покое!»

Я рухнула на колени перед камином, прижала ладонь к груди, где пульсировала чужая сила, и прошептала сквозь слёзы:

— Прости, Рори… Что не спасла… Прости, что не могу ничего сделать… - плакала я.

Жива ли она? Или уже нет? Мне было страшно проверять. Но я не могла сидеть в неизвестности.

Рори лежала всё так же, но теперь её грудь вздымалась чаще — не от боли, а оттого, что она пыталась говорить. Губы шевелились еле заметно, поэтому даже Хассен склонился над ними.

— У меня его нет… — прошептала она, и голос её был не голосом, а скрипом сухой ветки под ногой. — Я отдала силу… ей… Той, которую ты выпустил, как жертву, и которую не смог найти… Артефакт был в твоих руках, Хассен. И ты просто выбросил его на улицу.

Хассен резко отпрянул. Он сжал кулаки от негодования. Ее слова, словно пощечина, заставили его покраснеть и тяжело задышать от ярости.

— Добей эту тварь! — послышался голос Хассена, а в каждом слове была ярость и ненависть. — А я хочу поговорить по поводу того письма, в котором требуют выкуп за мою жену. Быть может, ее и правда похитили? Тогда я готов заплатить.

Выкуп.

Слово ударило в висок, как пистолетный выстрел в пустой комнате. Не больно — оглушительно. Всё в комнате — пламя, тени, моё дыхание — замерло, будто мир тоже услышал эту ложь.

Выкуп?!

Не «он пришёл за мной». Не «он унёс меня, потому что не мог смотреть, как меня рвут на части». Не «он хочет моего тела, моей боли, моего стона»…

Нет.

Он написал письмо. Он вставил ценник. Он превратил меня в предмет обмена, как шкатулку с артефактом, как мешок золота, как трофей на аукционе.

Я — не женщина. Я — залог.

И в этом моменте всё то, что я пыталась оправдать в себе — дрожь от его прикосновения, тепло и трепет внизу живота, даже тот позорный оргазм в охотничьем домике — обернулось грязью.

Потому что я позволила себе поверить, что между нами — хоть искра чего-то настоящего. А он… он с самого начала знал: я не его желание. Я — средство.

Меня не похитили ради мести. Не ради плоти. Не ради любви в её извращённой форме. Меня похитили, чтобы вернуть украденное.

Артефакт за графиню. Жену за силу. Тело за власть.

И самое ужасное — я уже начала привыкать к его руке на моей талии. К его голосу в темноте. К мысли, что, может, он — мой спаситель.

А он — торговец.

Хладнокровный, расчётливый, использующий мою уязвимость, мою дрожь, мои слёзы — как козырь в переговорах.

Я рухнула на колени не от горя. От стыда.

Стыда за то, что поверила в иллюзию.

За то, что тело предало меня дважды: сначала — откликнувшись на его прикосновения,а потом — позволив себе почувствовать «спасение» в его объятиях.

Я не его трофей. Я — заложница с ценником.