Книга Загнанная для дракона, страница 53 – Кристина Юраш

И в этом свете — она исчезла. Просто растворилась.

Остались только тишина, мёртвое тело Элиада и гул в моих ушах — будто мир сбросил еще одну маску.

Я отшатнулась от камина, задыхаясь от счастья. Она жива. Она сумела спастись… И это было так… так… волнительно. Я плакала от счастья, понимая, что Рори оказалась сильней обстоятельств, сильнее боли, сильнее любви.

Если Рори смогла — значит, и я смогу.

Если она вырвалась — значит, и я не обречена быть «вещью для обмена».

Я благодарила Рори за силу, за то, что показала: даже в аду можно остаться человеком. И даже в пыточной — можно быть свободной.

— Письмо, ваше сиятельство! Граф написал ответ, — закричал Эрдингер, влетая в мой кабинет. — Кого на что меняем?

— Ты уже прочитал? — спросил я, выхватывая у него из рук бумагу.

— Обижаете, — вздохнул Эрдингер. — Это уже профессиональное… Я не могу не прочитать… Я сдерживал себя, как мог, но профессионализм взял верх.

Я раскрыл письмо и увидел ровные красивые строчки: «Господин похититель, перед тем как я отдам вам артефакт, я хочу удостовериться, что моя жена у вас. Только при условии возможен обмен! Со своей стороны, я могу удостоверить вас, что нужный вам артефакт у меня!»

— Так чью жену меняем? — спросил Эрдингер.

— Мы никого ни на что не меняем, — произнес я. — Значит, артефакт у него. Следовательно, подтверждение мы получили. Сейчас граф хочет удостовериться, что его жена у меня. Как будто я — лавочник, у которого можно проверить товар перед покупкой.

Отдать моего мышонка? Да никогда. Она моя. И только моя.

— Так… эм… нам нужно… — замялся Эрдингер.

— А у тебя какой рост? — спросил я, вставая.

— Эм… Женщины говорят, что выше среднего, — ответил он с той гордостью, которая вызывает улыбку у тех, кто видел, как женщины смотрят на него с высоты каблуков.

Я выдохнул и подошел к нему вплотную и прижал к своей груди.

— Почти, — пробормотал я, сравнивая его с образом, который не отпускал меня ни на миг: она — босая, в разорванной рубашке, с запахом корицы и страха на коже. — Немного присядешь — и сойдёшь.

Я отошел, глядя на его фигуру.

— Ваше сиятельство, — робко спросил Эрдингер. — А в связи с чем вы меня меряли?

Я положил руки ему на плечи. Он чуть не рухнул — не от веса, а от осознания: что бы я ни затеял — ему не выйти живым, если он подведёт.

— Ты верен делу?

— Да! Служу короне! Как и все мы! — с гордостью произнес Эрдингер.

«Короне? — подумал я. Нет. Я служу ей… Только ей… Сначала ей, а потом уже короне!»

— Плакать умеешь? — спросил я, глядя на его субтильную фигурку.

— Мужчины не плачут, — произнес Эрдингер с гордостью.

— Короче так, — усмехнулся я. — Сегодня ты у нас женщина. Супруга графа. Сейчас тебе принесут платье, грудь и парик. Твоя задача — плакать от стыда… Ты же сам просил, чтобы тебя взяли на боевое задание. Вот тебе и задание. Справишься?

— Мне кажется,— едва не заплакал Эрдингер. — Да.

Через полчаса он стоял в корсете, запихнув туда чулки и, видимо, половину своей совести. Рыжий парик сидел криво, глаза — испуганно. Я решил, что Хассену хватит и фасада.

— Оттенок не тот, — бросил я. — Уносите. Больше красного. И волосы — длиннее. Пусть прикрывают лицо. Женщина никогда не смотрит прямо, когда стыдится.

Эрдингер уже облачился в платье под хохот всей тайной канцелярии, запихивая в корсет старые чулки.