Книга Загнанная для дракона, страница 31 – Кристина Юраш

Я провёл рукой по окну, видя детали. Не распахнуто в панике. Не выбито в отчаянии, когда паникующее тело цеплялось за створку. А приоткрыто — хитро, почти насмешливо — с той лёгкостью, с которой лгут те, кто больше не верит, что правда спасёт. На подоконнике — следы. Босые. Неровные. Не от бегства, нет. От инсценировки. Она стояла здесь. Она хотела, чтобы я увидел. Хотела, чтобы я поверил.

И — боги проклятые — на мгновение я почти поверил.

Я вдохнул. Глубоко. Втянул в лёгкие всё — ветер, сталь, тишину, её ложь. И понял: она не упала. Она спряталась.

Мой плащ зацепился за створку. Тот самый, что я накинул на её плечи, чтобы скрыть следы её слёз и моих пальцев.

Тот самый, что пах ещё моей кожей, а теперь — её страхом, её ложью, её отчаянием, спрятанным под видом храбрости. Он болтался на краю, как последнее слово, брошенное вслед уходящему кораблю. Как прощание, которое не смеет назвать себя настоящим.

Умно.

Я повернулся. Медленно. Слишком медленно для зверя, слишком быстро для человека.

Глаза мои прочёсывали комнату — не как гость, а как хозяин, чья тень знает каждую неровность стен. Кровать. Шкаф. Зеркало с трещиной — она смотрела в него, когда притворялась спящей.

Я видел, как дрожали её ресницы. Видел, как под плащом напряглись бёдра, когда мой палец коснулся её шеи.

“Моя девочка, — пронеслось в голове с какой-то насмешливой гордостью. — Может быть, ты бы смогла обмануть другого. Но не Главу Тайной Канцелярии!”

Однако, браво! Браво за ту секунду, когда у меня дрогнуло сердце. Редко кому удавалось довести меня до этого. Дрогнула от мысли, что она могла не удержаться и сорваться вниз. По-настоящему.

Я ещё раз посмотрел на плащ и подоконник: она не упала. Она не прыгнула. Она устроила это. Она сыграла на моём страхе — на том самом, что я не хотел признавать: что однажды я найду её мёртвой, а непринадлежащей мне.

Словно чувствовала, что я боюсь за неё. Боюсь, что она убежит туда, где я не смогу защитить.

Я вышел из комнаты. Не торопясь. Я знал каждый ход, каждую ловушку, каждый скрытый проход в этом замке.

Он был моим гнездом задолго до того, как я научился притворяться человеком.

Она пыталась стереть следы, но оставила больше, чем следы — она оставила намёк. И я — охотник, чьё сердце бьётся в такт её страху — ловил его, как ловят дрожь в воздухе перед грозой.

Запах её ускользал. Становился тоньше, как нить, связывающая нас. Но я не нуждался в нём. Я знал этот замок лучше, чем собственное сердце. Каждый камень помнил мои шаги. Каждая тень — мои приказы. Каждая башня — мою ярость.

И сейчас я видел следы. Здесь она взяла одеяло. Вытащила из-под старого пыльного покрывала. Даже заправила обратно, но не учла, что я годами не трогал эти комнаты и знаю каждую складку.

Здесь тоже пропало одеяло. Ей холодно. Сюда она тоже заходила. Ручка двери не в том положении. Но отсюда она ничего не взяла. Идём дальше.

Она дёргала ручку моего кабинета.

Ручка не в том положении.

— Где моя умница-девочка? — прошептал я не вслух, а внутрь, туда, где плоть срастается с чешуёй, а пульс — с пламенем.

Я был горд. Да, она наследила! Она не глупа. И это восхищало. Человека она ещё могла бы обмануть. Дракона — нет. Но откуда она могла знать, что дракон следит за каждой монетой в своей сокровищнице. Как она лежит. И если кто-то тронет её, он заметит. Сразу же. Это у меня в крови.