Книга Песнь ста миров, страница 167 – Цзюлу Фэйсян

Внимательна? Ласкова? Неужели Жунси описал ее этими словами? Не назвал ее расчетливой, нарушающей обещания, коварной? Девушка пораженно застыла.

– Учитель не презирает меня?

– Зачем ему тебя презирать? – зевнула Цин Чжуй. – Учитель скучал по сестрице.

«Скучал…»

Сердце девушки оживилось, но затем вновь резко похолодело. Должно быть, девочка ошиблась, ведь если бы он в самом деле скучал по ней, то разве оставил бы на семь месяцев?

У уха звучало мирное дыхание Цин Чжуй – она успела заснуть. Однако глаза Бай Гуй по-прежнему были открыты, сон куда-то исчез.

Только прибывшая Цин Чжуй была незнакома с горой, а Жунси, отсутствовавший больше половины года, оказался бесконечно занят всеми невыполненными и требующими внимания будничными делами горного божества, поэтому девочка стала заботой Бай Гуй. Девушка познакомила ее с местом, а когда приготовилась начать обучать, обнаружила, что та уже обладала основными знаниями.

– Моя мать была охотницей на нечисть. Прежде всегда она учила меня магии, но семь месяцев назад нечистая сила… – Взгляд Цин Чжуй слегка потемнел, но следом она улыбнулась: – К счастью, меня спас учитель, иначе я бы отправилась вслед за ней.

«Значит, охотница на нечисть…»

– Мой отец тоже был охотником. Учитель спас меня, когда мне некуда было бежать, – тихо ответила Бай Гуй. – Мы с тобой очень похожи.

На это глаза девочки загорелись:

– Учитель тоже говорил, что мы с сестрицей похожи! – улыбнулась она. – Только сестрица немного скрытнее. Ты держишьвсе в сердце и не делишься, и от этого только больнее. – Заметив, что Бай Гуй молча опустила взгляд, Цин Чжуй притянула ее руку: – Если что-то впредь расстроит сестрицу, поделись с Цин Чжуй, и я обязательно заставлю тебя рассмеяться.

От вида улыбающегося лица перед ней на душе Бай Гуй неожиданно потеплело, она тут же отвела взгляд и лишь тихо ответила:

– Не люблю смеяться.

Зима подошла к концу и сменилась весной, а когда зацвели многочисленные цветы, за плечами вновь оказалось полгода, и Лофушань, как и в былые времена, вступила в обычные летние деньки.

Уже освоившаяся в горном лесу Цин Чжуй сутки напролет стала проводить на улице, иногда не возвращаясь допоздна и оставляя за вечерним столом пустое место. Тогда, беспокоясь о горных духах и дикой нечисти в лесу, Бай Гуй неизменно откладывала палочки и отправлялась на поиски. Жунси же спокойно продолжал ужинать, говоря, что девочка знает меру и ничего плохого случиться не могло.

В этот день Цин Чжуй вновь не явилась на ужин. Бай Гуй вся побледнела в лице: только вчера она отчитала девчонку, и никакого результата – сегодня та поступила точно так же. Злая до невозможного, но с невозмутимым лицом, девушка хлопнула палочками по столу и вышла на улицу. Жунси, улыбнувшись, продолжил есть.

Этой ночью разыгрался ветер, в воздухе чувствовался запах земли. Казалось, приближался дождь.

Используя магию, Бай Гуй прислушивалась к энергии Цин Чжуй, но отыскала ее лишь два с лишним часа спустя внутри дупла.

Увидев девочку, Бай Гуй приготовилась было ее отругать, но тут та торопливо притянула ее к себе:

– Сестрица! Сестрица, тут раненый волчонок.

Бай Гуй бросила взгляд на лежащего в иссохшем дереве белого волка: его шерсть испачкала кровь, на вид он действительно был тяжело ранен.

– Сестрица, спаси его скорее.