Книга Песнь ста миров, страница 170 – Цзюлу Фэйсян

Цин Чжуй удивленно застыла:

– Откуда ты знаешь про учителя и сестрицу?..

– С одного взгляда все ясно, – отмахнулся Цинъань.

Бай Гуй не знала, где находится, – со всех сторон ее окружала тьма. Она лишь понимала, что ей нельзя было останавливать бег, словно кто-то гнался за ней. Под луной опавших цветов, топча мокрую землю, девушка продолжала мчаться вперед. Сердце и легкие, казалось, вот-вот взорвутся, она чувствовала отчаяние и беспомощность.

– Ну же, я защищу тебя, – будто издалека донесся голос.

Бай Гуй подняла голову и в тени дерева под луной увидела мужчину в белом одеянии, с улыбкой протянувшего к ней руку.

«Учитель…»

От этого слова в ее глазах почти появились слезы. Он был тем, кто спас ее от множества бед, кто защищал. Тем, кого она уважала, боготворила, любила, к кому тянулась сердцем, и тем, кого никогда не могла коснуться и осквернить.

– Учитель… Учитель…

– Я здесь.

В ее ушах раздался ясный голос, Бай Гуй резко открыла глаза. Прежде чем она успела разглядеть человека перед ней, боль в середине груди заставила свернуться калачиком, и, какой бы сильной она ни была, на этот раз девушка не смогла сдержать стон.

– Бай Гуй, Бай Гуй, нельзя полагаться на удачу. – Кто-то сжимал ее руку и вновь и вновь говорил на ухо: – Скажи мне, где духовная кость твоей матери? Она может тебя спасти.

Бай Гуй, свернувшись, дрожала всем телом, но, услышав эти слова, попыталась покачать головой:

– Не надо… Не кость, – выдавила она сквозь стиснутые зубы. – Не надо.

Крепко держа ее за руку, Жунси обнял Бай Гуй. Магическая сила сплошным потоком лилась из его ладони в тело девушки, но даже ей было не подавить свирепствующую в груди вредоносную ци.

– Ты должна использовать ее, – его лицо помрачнело, он подавил хлынувшую в сердце панику. – Не упорствуй, ответь учителю.

Использовав духовную кость, она станет злым духом. Бай Гуй понимала это, поэтому покачала головой:

– Учитель возненавидит меня…

Слегка осипшим голосом Жунси ответил:

– Нет. Разве это возможно? –Он прикрыл глаза, чтобы спрятать заполнившие их эмоции. – Он никогда так не поступит.

Но Бай Гуй все качала головой, ее слова стало сложно разобрать:

– Он… прогонит меня… о… откажется от меня…

Сердце мужчины словно пронзили тысячи игл, ему было трудно скрыть боль. Он никогда ни о чем не жалел в своей жизни, однако в это мгновение раскаивался за то, что когда-то, разозлившись, прогнал ее.

Похоже, он испугал ее тогда так сильно, что даже спустя столько лет она не решалась сделать что-то, идущее вразрез с его желаниями, не осмеливалась сказать и слова, способного вызвать его недовольство. Девушка была осторожна, словно ступала по тонкому льду. Бай Гуй скрывала свое нежное и хрупкое сердце за внешней холодностью и твердостью, она выглядела намного крепче Цин Чжуй, вот только вовсе не чувствовала себя с ним так же свободно, как младшая.

Она боялась его. Боялась, что он откажется от нее.

Но Бай Гуй не знала, что Жунси тоже ее боялся.

– Не бойся, – прошептал он слова утешения. – Не бойся, – вот только в его собственном голосе скрывался страх. – Просто скажи мне, где кость, хорошо?

Девушка отказывалась отвечать, но тут он случайно заметил свисающий с шеи парчовый мешочек, который она крепко сжимала у себя на груди. Взгляд Жунси загорелся, и, силой разжав ее ладонь, он вытянул вещицу. Как и ожидалось, серовато-белая кость оказалась внутри.