Книга Семь жизней до счастья, страница 5 – Цзюлу Фэйсян

– Сяо Сян…

Я бросила на старика свирепый взгляд, и тот предусмотрительно проглотил последний слог. Потом он снова вздохнул:

– После твоего ухода храм надолго останется без присмотра. Что же мне, старику, делать?

Я скривила губы:

– Если будешь пить меньше вина, приумножишь число моих добрых дел ^[13].

Юэ Лао с грустным видом пощипывал седую бороду. Я даже жалостью к нему прониклась. Хотя старик был прижимист, рассеян и непредсказуем, он хорошо ко мне относился, не бранил и не поколачивал меня по примеру других божеств, которые издевались над своими прислужниками.

Смягчившись, я попыталась утешить его:

– День на Небесах равен году в мире смертных. Я пройду семь испытаний самое большее за год и скоро вернусь.

Юэ Лао со вздохом покачал головой, сгорбился и печально побрел прочь.

Когда его скорбная фигура растворилась во мраке, я повернула голову и смерила взглядом высокую арку с пугающей надписью «Загробный мир». Сняв с пояса кувшин, я глотнула крепкого вина и шагнула вперед.

Я подумала, что бояться нечего. Просто мне дали шанс повидать мир.

Души умерших прибывали день ото дня и послушно выстраивались в шесть ровных шеренг перед мостом Найхэ ^[14]. Шестеро служителей раздавали душам отвар забвения, а исполинская тетушка Мэн ^[15] сидела невдалеке и дремала.

Я наугад выбрала одну из шеренг, встала в ряд чин по чину и медленно зашагала вперед. Мне вот-вот должны были выдать отвар, а паршивец Чу Кун так и не объявился. Пока я размышляла, не переродился ли он раньше меня, во мраке внезапно сверкнул золотистый луч, такой ослепительный, что у духов и призраков голова закружилась. Я оглянулась и увидела напыщенную фигуру в красном наряде. Пожаловал, сволочь!

Парня сопровождала девушка в розовом платье. Чу Кун нежно поглядывал на спутницу. Куда подевался свирепый вид, с которым негодяй лез со мной в драку? В мертвой тишине Загробного мира, где не раздавалось ни звука, кроме журчания реки Забвения ^[16], голос Чу Куна достиг ушей каждого:

– Не волнуйся, Ин Ши, я скоро вернусь. Небесный страж Ли не даст меня в обиду. Как-никак мы с ним оба мужчины.

– Как бы то ни было, будь осторожен, братец Чу Кун. Говорят, у Сяо Сянцзы из храма Лунного Старца странный характер. Будь рядом с ней начеку, мало ли что…

Глядя внебо, я старательно размышляла: что же я натворила, раз эта девица, нежная, словно белый цветок, так обо мне отзывается?

Служитель дважды неприветливо кашлянул, намекая, что пора бы забрать чашу. Я смущенно улыбнулась и уже собиралась покорно выпить отвар, как вдруг этот паршивец Чу Кун выдал очередную порцию чуши:

– Успокойся. Нрав у злой девки, конечно, не сахар, но ни умом, ни силой она мне не ровня. Она не причинит мне вреда.

На моем лбу вздулись вены. Я прищурилась и повернула голову, чтобы посмотреть на эту скотину, внешне похожую на человека.

Чу Кун между тем не унимался:

– Вот вернусь после семи перевоплощений, погоняв Сяо Сянцзы, как дворцового евнуха…

Слово «евнух» задело меня за живое, и чаша с отваром в руке задрожала.

– И отправлюсь с тобой во дворец Утренней звезды, чтобы небесными светилами любоваться, – пообещал Чу Кун.

– Да пошел ты со своими звездами… – взревела я и на глазах у ошарашенного служителя запустила чашу с остывшим отваром прямо в голову негодяя.

Отвар расплескался, а чаша попала подлецу по скуле. Он глухо охнул и прижал ладонь к лицу. Ин Ши испуганно вскрикнула. Я указала на синяки, которыми разукрасила мерзавца во время стычки, и насмешливо заметила: