Книга Семь жизней до счастья, страница 178 – Цзюлу Фэйсян

Перед ним стояла Лу Синь – приемная дочь Лу Ланя, кроткая и добрая девушка. Услышав упрек, она смутилась, отдернула руки и неловко отпрянула.

– Прости. Отец попросил проведать тебя. Он сказал, что ты вчера много выпил, и велел позаботиться о тебе. Я… просто хотела, чтобы тебе стало легче.

Лу Хайкун не привык к подобному обращению. Он потер лоб, пытаясь заглушить знакомый голос у себя в голове. Дерзкий и вызывающий, голос постоянно звучал в ушах, не давая покоя. «Не трогать? Ты что, фарфоровый? Рассыплешься от прикосновения? Ну-ка, давай проверим». Стоило юноше произнести хоть слово, как в сознании тут же всплывал образ насмешницы, вечно готовой его подколоть. Незримая тень вросла в его плоть и въелась в кости, слившись с ним воедино. От нее не избавиться, как ни пытайся. Лу Хайкун ощущал глубокую, всепоглощающую усталость – он проигрывал этой девушке даже после ее смерти. А может, у него никогда и не было шансов ее победить.

Закрыв лицо рукой, он тяжело вздохнул:

– Оставь меня. И больше не заходи в мою комнату без разрешения. Кто бы ни велел – не имеет значения.

Лу Синь с обиженным видом понурилась.

– На столе каша, – тихо сказала она, помолчав. – Я варила ее с вечера, все время держала на огне. Поешь хоть немного…

Если попробоватькашу, Юньсян, наверное, рассердится. Характер у нее непростой, а уж ревнивая – просто ужас. Лу Хайкун притворился, что не услышал.

– Уходи, – холодно повторил он.

Лу Синь прикусила губу и беспрекословно вышла. Лу Хайкун спустил ноги с кровати, обулся, наспех умылся, надел боевые доспехи и распахнул дверь. Снаружи бушевала метель, разметавшая по земле серебристое покрывало. Юноша едва заметно нахмурился. Вчера снег падал точно так же. И в прошлом году в этот день тоже был снегопад. Тогда вьюжный ветер унес жизнь Юньсян и похоронил вместе с ней Лу Хайкуна.

Юноша направился к тренировочной площадке. Прошел ровно год с тех пор, как Юньсян покинула этот мир. Лу Хайкун научился заполнять пустоту в сердце. Он помнил последние слова девушки и старался жить в полную силу. Он хотел выполнить ее предсмертную волю.

Время летело быстро и незаметно, миновало еще три года. После того как Лу Хайкун прошел обряд совершеннолетия ^[74], Лу Лань вызвал его в кабинет.

– Хайкун, ты знаешь, я всегда тебе доверял. Но сейчас война с императором ожесточилась, а ты на поле боя любишь идти на риск…

– Дядя, говорите прямо, – спокойно сказал юноша.

Лу Лань тяжело вздохнул:

– Негоже мужчине вмешиваться в такие дела, но я уже столько раз намекал. Ты давно взрослый, а даже наложницы не завел. Я не заставляю тебя жениться, но хотя бы задумайся о наследнике – в память о родителях, чтобы их души покой обрели.

Лу Хайкун молча опустил взгляд.

– Ты что, до сих пор не понял, какие чувства испытывает к тебе Лу Синь? Она ждет тебя столько лет, впору в старые девы записывать! – не унимался Лу Лань. – Я знаю, о ком ты тоскуешь, но Сун Юньсян уже давно не с нами. Прошло столько лет, пора отпустить ее.

– Дядя, – горько усмехнулся Лу Хайкун, – Юньсян для меня – не вещь, которую можно держать в ладони. Она засела в моем сердце, вросла в кости, впиталась в кровь. Как мне ее отпустить? Вырезать себе сердце, вырвать кости и выпустить кровь?

Лу Лань с трудом сдержал вспышку гнева.

– Упрямый мальчишка!