Книга Семь жизней до счастья, страница 173 – Цзюлу Фэйсян

– Знаешь, – тихо сказала я, – если подумать, ты по-своему прав.

Юноша замер.

– Ты и прежний Чу Кун… Возможно, вы правда разные. У тебя нет его воспоминаний и характер совсем другой. Но…я все равно люблю тебя.

Подняв руку, я погладила юношу по голове – совсем как прежде. Его губы дрогнули, с лица сошли краски – казалось, он вот-вот заплачет.

– Не ожидала, что эта жизнь закончится именно так. Не думала, что Небеса лишат меня последней надежды.

Прикоснувшись к груди Чу Куна, я прошептала:

– Я не буду искать недостающую частицу твоей души. Да и не могу. Ты не хочешь вспоминать прошлое… В этой жизни я вела себя самоуверенно, навязывала тебе свою волю, и это было ошибкой. Ты свободен. Будь собой – я тебе не помеха.

– Нет… Сяо Сян, все не так! Пожалуйста, выслушай… Все совсем не так!

Мир расплывался, и я почти не могла разглядеть знакомое лицо. На холодном ветру в уголках моих глаз скопилась влага.

– Пусть будет так, как ты хочешь… – вздохнула я.

Передо мной извивалась дорога, ведущая к Желтым истокам. Мне предстояло пройти по ней в седьмой – и последний – раз. Я обернулась: Чу Кун обнимал бездыханное тело, тихо всхлипывая:

– Не оставляй меня… Не оставляй…

Я решительно шагнула на дорогу в Загробный мир. Не буду больше искать Чу Куна – ни прежнего, ни нового.

Миновав изумленных служителей, я вошла во дворец Янь-вана. Владыка уже вернулся и сидел за столом, сосредоточенно ведя записи. Услышав шум, он поднял голову, замер и бросил растерянный взгляд мне за спину.

– Чу Кун… Где божественный владыка?

– В мире людей, – равнодушно ответила я. – Он хочет быть смертным.

– Ты все-таки собрала частицы его души? – вскинул бровь секретарь.

Я кивнула, ощущая в груди ноющую усталость.

– Семь любовных испытаний уже позади. Цзинь Лянь уничтожен. Я… Мы… – Запнувшись, я опустила глаза. – Я перевыполнила задачу. Нельзя ли вернуть мне бессмертное тело и отпустить на Небеса?

Янь-ван переглянулся с секретарем. Они долго молчали, прежде чем владыка Загробного мира ответил:

– В целом да. Но… ты действительно хочешь оставить Чу Куна в мире людей? Если он умрет и выпьет отвар забвения, то, возможно, будет перерождаться как смертный снова и снова.

Именно этого я и боялась – что в бесконечном течении времени никто не разделит моих воспоминаний и тоску по прошлому. Я одна буду помнить, пока и сама не позабуду. Никто не исполнит ни обещаний, ни клятв. Все, что мы пережили вместе с Чу Куном, – радость, печаль, боль и гнев – превратится в призрачную дымку и растворится бесследно.

– Пусть будет смертным, – произнесла я. – Он сам захотел.

Янь-ван задумался, а потом осторожно спросил:

– Сяо Сянцзы, а ты, случаем, не дуешься? Может, Чу Кун потерял память и чем-то тебя обидел?

Я покосилась на него исподлобья. Ощущение, что меня раскусили, было не из приятных.

– Не твое дело! Отправляй меня обратно в Небесное царство! Мне домой пора!

Владыка почесал нос, набрался смелости и попытался меня урезонить:

– Милые бранятся – только тешатся. Однако нельзя же рубить сгоряча. Если Чу Кун останется смертным навеки, страдать будешь ты. К тому же… – пробормотал он себе под нос, – я десять золотых лянов на вас поставил.

Услышав про десять золотых лянов, я сразу вспомнила свои десять медных монет, и моя злость вспыхнула с новой силой.