Книга Семь жизней до счастья, страница 16 – Цзюлу Фэйсян

Минуя семейный храм предков, я вспомнила, как Лу Хайкун, прильнув к груди, глядел на меня сияющими глазами и говорил, что мои слюни промочили ему рукав. Хм! Мелкий засранец! Кто у нас мастер пускать слюни?..

Скривив губы, я хотела пройти к себе, но не смогла сдвинуться с места. Может быть… стоит забрать его тело? Как-никак мы столько лет состязались в мужестве и смекалке…

С моим опытом я легко обманула глупых охранников и перелезла через стену заднего двора. Сделав большой крюк, добралась наконец до задних ворот генеральской усадьбы. За стеной полыхал пожар, клубился дым и стояла мертвая тишина, если не считать треска пламени.

Я долго смотрела на закрытые ворота, размышляя: «Если я просто войду и столкнусь с убийцами, которые успешно выполнили работу, получится крайне неловко. Труп Лу Хайкуна вынести не смогу, да к томуже своей жизни лишусь. Даже пытаться не стоит». Вдруг я вспомнила про собачий лаз у восточной стены. Место укромное, его трудно заметить, вряд ли убийцы туда заглянут. Но вот беда: после стольких лет жизни среди людей я свыклась с мыслью, что ползать через собачьи лазейки – занятие недостойное. Я давно туда не забиралась и не знала, сможет ли пятнадцатилетняя девушка протиснуться.

Подойдя к восточной стене, я обнаружила нечто поистине удивительное: в собачьей лазейке застрял человек. Тот самый, за чьим трупом я шла. Лу Хайкун. Одна половина его тела торчала снаружи, а другая осталась внутри. Глядя на его нелепую позу, я кивнула и задумчиво пробормотала:

– Ну, теперь ясно, что я бы туда не пролезла.

Однако сейчас было не время об этом печалиться.

Лу Хайкун услышал мой голос и медленно поднял голову. Его лицо, обычно чистое, было наполовину залито кровью, а глаза, всегда ясные и сияющие, потускнели, словно их припорошило пылью. Он смотрел на меня пустым взглядом, безучастный, как кукла. Я присела на корточки и при свете колеблющихся отблесков пламени увидела, что правый глаз мальчика обожжен – белок и глазное яблоко смешались в сплошное мутное пятно.

Положение Лу Хайкуна было комичным, но мне было не до смеха. Я протянула кончики пальцев к лицу мальчика и впервые в жизни замялась, не решаясь прикоснуться к нему.

– Лу Хайкун.

Он не отозвался, оцепенело уставившись на меня. Я моргнула, не понимая, что за странное щемящее чувство поселилось внутри, и осторожно ткнула ребенка пальцем в лоб.

– Ты живой?

– Юньсян. – Его голос был слабым и полным растерянности. – Я живой…

Казалось, он не отвечал, а задавал вопрос.

Странное чувство в груди нарастало. Я не удержалась и погладила мальчика по голове. Его волосы оказались липкими, вероятно, он выбрался из лужи крови. За одну ночь он лишился семьи и дома – невероятно жестокий удар для десятилетнего ребенка.

– Ты еще жив. – В его уцелевшем левом глазу отразилась моя фигура; похоже, правый глаз мальчику больше не пригодится.

Он долго смотрел на меня, а потом спросил:

– Ты здесь, чтобы спасти меня?

– Я пришла, чтобы забрать твое тело.

Лу Хайкун помрачнел и кивнул.

– Но теперь я решила тебя спасти. – Я взяла его за руку и уточнила: – Крепко застрял?

Он непонимающе уставился на меня, будто не верил своим ушам. Но прежде, чем он успелответить, его тело дернулось назад, словно кто-то за стеной схватил мальчика за ноги и попытался втащить обратно. Глаза Лу Хайкуна распахнулись от ужаса. Он в испуге таращился на меня и не мог выдавить ни слова. Я тоже растерялась и поспешно вцепилась в мальчишку.