Книга Отпускай, страница 162 – Ольга Сурмина

Скрипнула дверь, и без стука в помещение зашел высокий человек в белом халате.

— Что, доктор Даглас, философский депресняк? — Послышался ироничный, хотя и дружелюбный голос. — Думал найти вас в морге, но нет. Решил, что уехали, но машина на стоянке. В чем дело? Решили помедитировать перед работой?

— Вы сами сказали, философский депресняк. — Врач раздраженно закатил глаза.

— Вы подумали над моим предложением? — Молодой человек поднял бровь, глядя на своего кузена. — Я не могу больше терять время, просто скажите, «да» или «нет».

— Я отвечу ровно через сутки. — Жутко блеснули стекла очков. — Сутки.

— Вам так важно, что скажет девочка с Беккером? — Инфекционист прикрыл глаза. — Не посчитает ли вас больным на голову маньяком? Полагаю, дело в этом, ибо раньше вы не особо тревожились за свой род деятельности. Влюбленность не должна вредить профессиональным качествам, особенно в рамках нашей с вами деятельности.

— Наша, как вы сказали, деятельность, находится на грани общественного порицания. Если я приму ваше предложение, прятаться по углам больше не выйдет. — Даглас прищурился и покачал головой. — Сутки. Спасибо за понимание. — В голосе послышался нажим. — Обсудим все завтра.

Все равно она придет завтра. Иначе и быть не могло.

* * *

Сегодня Нейт не пойдет за ней. Капли медленно стекали по листьям и ударялись о множественные лужи. Она знала — не пойдет. Просто чтобы не усугублять подозрения. Серый свет заволакивал тусклое пространство дома, иногда Эмма слышала,как капала вода, но не с улицы. Чуть-чуть тек кран.

Все пустое. Совершенно все. Будет Фастер скучать? Ей казалось — нет. Казалось, душа настолько выгорела, что если Штайнер пропадет из привычной жизни, девушка просто пожмет плечами. Это ли называется «отпустить»? Опустить все, выдрать из сердца. Вот только правда в том, что в сердце нет лишних клапанов.

Какова разница между «отпустить» и «выгореть»? Она думала, что нет разницы, но не могла ручаться. Может и есть.

А ведь и правду, все сгорело. Нейтан — просто мужчина, один из многих, какие ходили по нашей земле. Он не идеальный и, возможно, не особенный. Скорее, со своими особенностями. Достоинствами и недостатками. Часть толпы, элемент «системы». Винтик машины социального устройства, по крайней мере, именно так сказал бы конченный циник. Циники любят приуменьшать значимость единицы. Когда Эмма успела такой стать?

Она безучастно опустила глаза. Не важно, какой стала Фастер, даже если чуточку злее. Чуточку ироничнее и прочнее, это все пустое. Люди растут, и морально тоже.

Растут. Закрываются, обжигаются, озлобляются. Выгорают дотла, превращаются в белый пепел и улетают к небу. Можно ли назвать озлобление личностным ростом? Возможно, смотря с какой стороны смотреть. Быть может, Эмме не хватало именно зла.

Вода продолжала капать.

Девушка безучастно вышла на улицу, и медленно поплелась в сторону больницы. Планировала вернуться к шести вечера, но как пойдет. После шести он точно за ней придет. Придет, странно посмотрит, и скажет, что позаботится. Не было желания улыбаться миссис Хорнсби, которая поливала цветы у окон булочной, однако, Фастер все равно улыбалась. Картонно, фальшиво, но это лучше, чем никак, верно? Каблуки хлюпали по мокрому асфальту. Дождь никак не мог успокоится надолго. Ветер усиливался.