Книга Горничная немого дома, страница 273 – Ольга Сурмина

- Шейн, я... - Губы дрожали. Сидней. Город у моря с роскошным театром. Жаркий мегаполис. Шум прибоя... запах морской воды. - Я бы с радостью, но мне не дадут визу в Австралию. Да и потом, на работу же приглашают тебя... а я, получается, буду твоим секретарем, так? В общем ты понял, что я имею ввиду. Мне не дадут визу, потому что им нужен только ты. Секретаря они тебе могут подогнать местного.

Я даже насчет туристической не уверена...

- Я думал об этом, сложности вправду могут возникнуть. И будет просто море бумажной волокиты. Так что у меня появилось мысль. — Молодой человек замолчал на несколько секунд, а потом заговорил снова. — Мы можем расписаться перед отъездом, и тогда тебе дадут визу, как моей жене. Это довольно удобно.

Телефон выскользнул из влажных рук. Нона, тяжело дыша, вытаращила глаза куда-то в угол комнаты. Расписаться. Пожениться. Он... так просто говорил об этом.

Пожениться, как друзья. Чтобы ей позволили работать на него в другой стране, но дали визу как жене. Звучало разумно, экономило время. Но, почему-то, руки дрожали. Глаза влажнели, а тело вздрагивало само собой. Пожениться. Стать чьей-то... женой.

Сальровел стала судорожно поднимать с постели телефон, но холодные пальцы не слушались. Девушка тихо поднесла его к лицу, но тут же услышала:

-У меня, конечно, нет особняка на три этажа с прислугой. но что-то я могу предложить, да?

- При чем тут это? — Тихо спросила горничная, пока меж бровей появлялась странная, напряженная морщинка. — Ты же меня на работу зовешь, так?

- Ну да. Но... не на работу в трехэтажный особняк, вот что имелось ввиду. — На другом конце послышался нервный смех.

Что-то подсказывало, что имел ввиду он совсем неэто.

38. Миграции диких лошадей

Ночь двигала стрелки часов вперед, к рассвету. Формально, ей некуда торопиться.

Формально, она больше не служанка, раз так сказал ее наниматель, но, почему-то, сейчас это злило и царапало еще сильнее. Сальровел может встать, и к восьми утра ждать новых заданий, а может не вставать. В любом случае теперь на нее будут косо смотреть, что бы она не сделала. Застревая в своем недоверии и одиночестве, девушка медленно закрыла глаза. Последнее время все, что она делала — злилась и плакала, осознавая боль и несправедливость своего положения, ситуации, и целого мира в целом, который отнял у нее самых родных людей.

Она не сможет получить визу, потому что Холгарт тут же подаст на нее в суд. За кражу лошади, за нарушение трудового договора. Может, еще чего навесит сверху.

Но ему не нужны были деньги. Нона знала, что из поместья он просто ее не выпустит. Особенно после того, что сказал... не выпустит. Ни за что.

Моргая, «синяя» видела микросны, каждый раз впадая в свою личную, маленькую кому. Её не хотелось покидать, но иллюзия теплых прикосновений, чьего-то дыхания, низкого голоса... быстро возвращала в реальность.

Видев, как светлеют бесконечные облака, можно было сделать вывод - рассвет.

Очередной бледный, туманный рассвет, похожий на все прочие, очередной день здесь, очередная моральная пыточная камера. Как ни странно, воздух, что проникал из раскрытого окна казался теплей, чем обычно, возможно, дожди, наконец, отступили.

Уверенно поднявшись с кровати, Нона закинула светлые, немного спутанныеволосы назад, и, изучая свое отражение в маленьком зеркале, решила ленту сегодня не надевать. Не надевать ее вообще, раз на то пошло. Просто форма, и пусть как хотят, так и зовут. Возможно, «бывшая синяя», или «бывшая голубая»... а можно вообще «белая». Ведь на шее, кроме белого воротника, не было теперь ничего. Игрушка хозяина, своего господина, теперь даже не горничная. Скорее уж, робот, пикантно разбавляющий человеческий состав поместья. Ни для чего не предназначенный, ни для чего ненужный. Так, подправить самооценку владельцу столь богатого места. Женская особь, теперь, тенью перемещающаяся из угла в угол, не знающая себе места, да и не имеющая его. Человек с маленькой буквы.