Книга Горничная немого дома, страница 272 – Ольга Сурмина

Вот только что делать с тем, что он, как она выразилась, «не человек»? Подойти к ней и сказать: «я человек, ты ошиблась, люби меня»?

Можно ли вообще стать нужным той, которой теперь ничего не нужно? Ни золото, ни подарки, ни, тем более, уродливый «оборотень». Холгарту казалось, что, если он сейчаскупит ей подарок... она вышвырнет его в окно, и даже не станет смотреть.

Вышвырнет в окно, вместе с остатками его самооценки и надежды. Вышвырнет, а он будет стоять и видеть это. И чувствовать, как все внутри сжимается в узел от боли. «Собака» приволокла ей «кость». А он просто хотел бы сделать приятно.

Очень хотел бы.

Хотя даже тенью любимого брата Рик никогда не станет. Казалось, он это понял, и даже... принял. Но рассчитывал хотя бы на кивок. Хотя бы на рассеянное пожатие плечами, а не на «ты жалок».

Оставалось просто ждать, однако ждать и ничего не делать — иногда было самым тяжелым, что приходилось терпеть в жизни. Но выбора особо не было, да и идей теперь тоже. Что ему делать? А ничего, но и отпустить Холгарт не мог. В любом случае, идти ей действительно некуда. Жить, кроме как с ним, негде. И, рано или поздно.

Мужчина помотал головой и стиснул зубы.

«Рано или поздно ты полюбишь меня. А пока можешь обижаться сколько угодно»

А пока он подождет. Хотя бы до момента, пока она будет в состоянии принимать от него подарки.

- Привет. — Послышался тихий, знакомый голос. — Я соболезную. Он... был хорошим парнем. Жаль, что все так. Если бы я был в городе, я бы приехал.

- Шейн. — Стиснув зубы, девушка схватилась за лицо, а затем громко, неистово разрыдалась. Горячие слезы капали на юбку, впитывались в одеяло. Казалось, с этими слезами вытекала частичка её души, и внутри оставалась только горечь.

Горечь и пустота.

- Я понимаю, все хорошо. Поплачь. Это... нужно пережить.

- Мне так больно. — Она зарывалась пальцами в волосы, натягивала их, и тут же отпускала. Слышались всхлипы, голос дрожал. — Мне так больно... у меня словно, сердце вырвали. Не могу... - Очередной приступ рыданий заставил её схватиться за колени, согнуться пополам.

- Как ты там сейчас? Как ты вообще... можешь работать в такой ситуации?

- А что мне еще остается?! — Закричала Сальровел и нервно сглотнула. — Прости...что мне еще остается? Гнить с горя под теплотрассой? Я надеялась работой...заесть боль. Потому что мне больно. Очень, не могу... я хотела заесть. Чтобы работать, и не думать, что это произошло вообще. Работать, пока не смирюсь.

- Может тебе... сменить обстановку? На Холгарта работать больше нет смысла. —Голос собеседника странно переменился.

- Я не могу. Я... продала квартиру. Мне некуда возвращаться.— «Синяя» дрожащей рукой вытирала слезы, пытаясь хоть как-то взять себя в руки. — Разве что, я буду снимать комнату в общежитии, или кровать. Но кем тогда пойти работать, чтобы хватало... хоть на что-то.

- Это я тоже знаю. — Шейн замолчал. — Просто знаю, сплетни. На самом деле я звоню не только ради соболезнований. У меня к тебе предложение. В общем... мне предложили поработать в Сиднее. И мне... нужен секретарь. Как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной? И поработать, конечно. Расходы я возьму на себя.

По спине пополз холодный пот, сердце тут же сжалось, а глаза, казалось, вот-вот готовы были вылезти из глазниц.