Книга Хозяйка заброшенного замка, страница 23 – Надежда Соколова

Когда наступила развязка, тихая и глубокая, как падение в мягкий снег, я лежала, прижавшись к его боку, слушая, как его сердцебиение постепенно замедляется. Его рука лежала у меня на талии, твердая и тяжелая. Запах его кожи, пота и чего-то древесного смешался с запахом старого белья и трав от подушки. Кошмар отступил, растворился в этом тепле. Страх перед будущим, тоска по прошлому — все это ушло на второй план перед ошеломляющей реальностью настоящего. В этой полуразрушенной комнате, на этой поскрипывающей кровати, с этим незнакомым-знакомым мужчиной, я нашла то, что даже не думала искать: мгновение абсолютной, безоговорочной подлинности. И, засыпая под его дыхание, я подумала, что, может быть, это и есть самое сильное волшебство в этом магическом мире — способность одного сердца согреть другое.

На следующее утро морозный воздух в замке будто звенел от напряжения. Мы уже собрались в холле, когда снаружи донесся знакомый скрип полозьев и фырканье лошадей. Андреас, верный своему слову, приехал на рассвете.

Дверь распахнулась, впустив волну колючего холода и могучего силуэта брата в медвежьей шубе. Его взгляд, привычно-оценивающий, скользнул по нам. Эдгар, к всеобщему удивлению (и моей огромной гордости), уже стоял у лестницы, опираясь лишь слегка на костыль, который смастерил накануне Леопольд. Лицо мальчика сияло решимостью доказать, что он уже почти в строю.

— Собирайтесь, — бросил Андреас, не тратя времени на приветствия. — Портальное окно в училище открывается строго в полдень.

Леопольд, уже в своем парадном мундире, с чемоданом в руке, кивнул. Он обнял меня быстро, по-военному, но задержался на секунду дольше обычного.

— Спасибо за всё, тетя. И… береги себя.

Эдгар, прихрамывая, подошел и обвил меня руками.

— Сказку допишешь к следующему разу? — прошептал он на ухо.

— Обязательно, — обещала я, сжимая его в объятиях.

Потом они обернулись к Дереку, и тут произошло то, чего я не ожидала. Оба мальчика, сначала Леопольд, а потом и Эдгар, вытянулись перед ним и отдали честь. Не как родственнику или гостю, а как командиру. Дерек, серьезный, кивнул в ответ.

— Служите достойно, господа. И помните — дисциплина ума важнее дисциплины тела.

— Так точно, — отчеканили они хором.

Андреас, наблюдавший за этой сценой с нахмуренными бровями, нетерпеливо крякнул.

— Дерек, двинемся. Сани ждут.

Тут Дерек сделал шаг вперед, встал рядом со мной, и его плечо слегка коснулось моего. Контакт был едва заметным, но от него по моей спине пробежали мурашки.

— Я остаюсь, Андреас, — произнес он спокойно, но так, что его слова повисли в морозном воздухе холла.

Андреас замер. Его глаза, так похожие на мои, сузились. Он перевел взгляд с Дерека на меня, потом снова на Дерека. В его взгляде мелькнуло что-то — удивление, догадка, мгновенная оценка всех рисков и последствий. Но брат мой был прежде всего практиком и аристократом. Он лишь резко кивнул, сдержанно, как бы принимая к сведению.

— Как скажешь. Тогда сдаю сестру на твое попечение. Имей в виду.

В этих словах не было заботы. Это было напоминание об ответственности и, возможно, слабое предупреждение.

Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Мальчики,немного ошарашенные, но уже увлеченные предстоящей дорогой, бросили нам последние прощальные взгляды и последовали за отцом. Через мгновение послышался окрик ямщика, скрип снега под полозьями, и звуки стали удаляться.