Книга Ее бешеные звери, страница 94 – Э. П. Бали

Я бы никогда не смогла заменить его механическими игрушками.

Я смотрю на него сверху вниз, и его горящие от желания глаза поднимаются на меня. Он шумно облизывает мой набухший клитор, а затем втягивает в рот этот нежный бугорок и глубоко рычит.

Я выгибаюсь и выкрикиваю его имя, дергая за волосы, словно за поводья, а затем взрываюсь прямо ему на лицо. Он неутомим, двигается вместе со мной, почти преследует меня, пока я трусь о его движущийся язык, выжимая из себя каждую волну невероятного, восхитительного удовольствия.

Это невыразимо прекрасно, когда моя сила поднимается, подобно горному источнику, вновь наполняясь из самых глубин. Я чувствую, как его сила вливается в меня там, где мы соприкасаемся, словно Дикарь открывается мне и дает то, что мне нужно, на более глубоком уровне.

Так вот каково это — быть наполненной своейпарой.

Я лежу в изумлении, тяжело переводя дыхание, пока Дикарь нежно целует мои половые губы и клитор.

Я вздрагиваю, когда он кладет голову мне на бедро, полуприкрыв глаза.

— Я опьянел от твоей киски, — шепчет он мне, и вся нижняя половина его лица блестит. — И отказываюсь покидать это место.

— Ну, тебе придется, — заявляет Минни, врываясь в нашу комнату. — У нас скоро занятия. Мы с Титусом… — она краснеет и пожимает плечами, как будто Дикарь не лежит у меня между ног. — Мы занимались тем же самым сегодня утром.

Она довольно улыбается и мечтательно вздыхает.

— Он никогда не спускается вниз, но в постели он великолепен.

Я ахаю, отталкивая Дикаря, и он позволяет себе эффектно упасть на пол.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он никогда не спускается вниз?

В конце концов, Сабрина была права.

— Эм, ну… — Минни поправляет фиолетовый шарф на шее, пока мы обе игнорируем ворчание Дикаря. — Он великолепен в постели, но он говорит… Ну, типа, что мне не нужно, чтобы меня лизали в каких-нибудь местах.

— Он говорит, что тебе это не нужно? — подозрительно спрашиваю я.

— Красный флаг, — шокировано вздыхает Дикарь позади меня.

— Вон! — кричу я ему, указывая на дверь.

Он бросает на меня горячий взгляд и облизывает губы, прежде чем уйти. Картина его голой задницы, неторопливо удаляющейся прочь, никогда не устареет.

Минни слишком занята, зажигая благовония на своем алтаре Дикой Богини, чтобы обращать на него внимание.

— Все в порядке, Аурелия, — мягко говорит она. — Я правда люблю его, и он такой страстный во всем. И я знаю, что он вот-вот признается мне в любви. О! — она смеется, наконец поворачиваясь ко мне. — Аурелия, надень трусики!

Я поспешно подчиняюсь и застилаю постель, пока Минни возится со своим шарфом, а затем с сумкой для белья. Нахмурившись, я встаю с кровати.

— Мин? — зову я.

Она оборачивается с бесконечной медлительностью, и что-то похожее на ужас пронзает мое сердце.

— Только не паникуй, — говорит она, избегая встречаться со мной взглядом.

Я спешу к ней.

— Богиня, Мин, что это?

Ее карие глаза смотрят на меня почти с мольбой, и она прикасается к тонкой фиолетовой ткани, намотанной на шею.

— Не могла бы ты, пожалуйста, вылечить меня перед уроком? У меня просто маленький засос, — она разматываетшарф и, наконец, показывает мне, что у нее на шее.

У меня сводит живот. Дыхание вырывается со свистом.

— Ты должна бросить его, — шиплю я. Потому что у моей лучшей подруги не хватает куска шеи. На ее нежном смуглом теле отчетливый след от укуса. Там, где кожа была сорвана, видны отпечатки острых зубов, а из-под розовой блестящей кожи сочится кровь.