Книга Ее бешеные звери, страница 222 – Э. П. Бали

Терезе запрещено входить в общежитие анимусов, только учителям-мужчинам можно, так что она не может прийти сюда и приставать ко мне. Я ничего не слышу от Лайла и подозреваю, что он избегает меня. Я могу добавить его в список людей, которые мне жизненно необходимы и которые не хотят быть рядом со мной.

В двух словах, это солнце и розы. Ну, не розы, потому что иногда я даже не принимаю душ. У меня нет на это сил.

Мой отец должен приехать сюда через неделю, и он ожидает, что я преподнесу ему себя на блюдечке. А если я этого не сделаю… ему преподнесут моих друзей.

Я спрашиваю Дикаря, можно ли как-то связать их всех и увезти в безопасное место, куда не доберется Змеиный двор, но он всегда отвечает, что это невозможно. К тому же никто из моих друзей не согласится на это. Все они находятся в Академии по решению суда.

Что ж, попробовать стоило.

Поэтому я усиливаю свои меры защиты, зарываюсь в них, как вомбат, и постоянно слежу за щитами, чтобы не оступиться. Слова Лайла в день, когда Миннивыгнала меня, были абсолютной глупостью. Я совсем не опасна. Я практически безвредна. Будь я настолько опасна, я бы уже придумала способ разобраться со своим отцом. Будь я на самом деле принцессой Змеиного Двора, я бы разработала какой-нибудь гениальный, коварный план, чтобы убить отца и свергнуть его с трона. Вероятно, именно так и поступил бы сам Змеиный Король, будь он на моем месте.

Однажды, после нескольких дней радиомолчания, Упырь отправляет мне сообщение.

«Я не могу перестать думать об этом прекрасном ротике, змееныш»

Я хмуро смотрю на сообщение, прежде чем отбросить телефон в сторону и вернуться ко второму выпуску «Сумеречной саги: Новолуние». Атмосфера фильма идеально подходит к моему настроению.

Но перечитывание этих слов снова и снова возвращает мой оцепенелый мозг к воспоминаниям о той ночи, когда трое моих суженых боготворили меня, и я боготворила их в ответ. Я откидываю голову на спинку дивана, вспоминая вкус Упыря, силу и яд, обернутые татуированной сталью.

И в этот момент я чувствую это. Изменение в воздухе. Словно крошечный импульс распространяется наружу. Нахмурившись, я сажусь прямо. Юджин издает тихое курлыканье, сидя в кресле рядом со мной.

Генри взмывает вверх, перемещаясь туда-сюда, как стрекоза, словно тоже чувствует изменения в воздухе.

— Вы чувствуете это? — шепчу я.

Оба одобрительно крякают.

Черт.

Я проверяю свои щиты по всей школе, но все они исправны, и за их пределами нет никакого движения. Сбросив с колен флисовое одеяло, я встаю с дивана, напрягая слух, и выхожу из комнаты с телевизором. Генри и Юджин следуют за мной, но я поднимаю руку, молча приказывая оставаться на месте. Какое-то первобытное чувство внутри меня побуждает повернуть направо. Сделав несколько шагов, я оказываюсь перед широкой черной дверью. Раньше я не обращала на нее особого внимания, но от двери исходит какое-то давление, красное и огненное.

И на ней есть замок.

А если есть дверь, запертая силой Ксандера, я хочу точно знать, что за ней спрятано. Тем более что тот импульс, который я почувствовала, похоже, исходит изнутри. Быстро схватив набор отмычек, который мне подарила Сабрина, я возвращаюсь и приступаю к работе над старомодным старинным золотым замком, почти таким же, как на двери кабинета Лайла. Похоже, Академия предпочитаетименно такой стиль.