Книга Ее бешеные звери, страница 185 – Э. П. Бали

Но волк только хихикает, и я не пойму, серьезно он или нет.

— Я спущу с тебя трусики и уйду, хорошо? — говорит он с ухмылкой.

Я едва ли могу отказать своему волку, когда он стоит передо мной на коленях с таким нетерпеливым выражением лица, поэтому киваю.

Он проводит пальцами по моим бедрам, и я подавляю дрожь, когда он спускает мои трусики до лодыжек. Он приподнимает мой халат и помогает сесть, а потом добавляет:

— Кроме того, откуда ты знаешь, люблю я золотой дождь или нет? Уверен, что кто-то из нас любит.

Я смотрю на него, разинув рот.

Лайл издает звук глубокого разочарования.

— Ты слышал ее, Дик. Выметайся.

Безумно хихикая, Дикарь выходит из ванной и посылает мне воздушный поцелуй, прежде чем закрыть дверь.

Мне кажется, что я совершаю самое долгое мочеиспускание в своей жизни. Я на мгновение сосредотачиваюсь, пытаясь понять, как, черт возьми, все дошло до такого, и вспоминаю, что во всем виновата сама.

— Ладно, — говорю я себе. — Возьми себя в руки.

К тому времени, как я возвращаюсь в палату и сажусь на свою больничную койку, я понимаю, что только что получила представление о том, каково это — иметь полную стаю. Конечно, Упыря нет, но если бы я была обычной региной в больнице, все было бы точно так же: четверо моих суженых суетились бы вокруг меня, словно влюбленные, и никто из них не захотел бы покидать палату.

За исключением того, что один из них — опасный босс мафии, другой — заместитель директора этой академии, третий — вспыльчивый дракон, а четвертый — неуправляемый волк.

— Все это, блядь, ненормально, — бормочет Ксандер из угла, пока мы все зачарованно наблюдаем, как Лайл расчесывает мои спутанные волосы.

— И не говори, — бормочу я в ответ. — Подожди минутку! — восклицаю я. — Неужели мы хоть в чем-то согласны, человек-дракон?

Он вздыхает через нос, как будто это его раздражает.

Лайл аккуратно распутывает мои колтуны, а Дикарь наблюдает за ним, словно готов наброситься, если тот потянет слишком сильно. Но руки моего льва нежны, и я чувствую, как расслабляются моимышцы, пока он работает. Наконец он заканчивает и собирает волосы в аккуратный пучок на макушке.

— Прекрасно, — говорит Дикарь, протягивая мне стакан воды с соломинкой.

Я поднимаю руку, чтобы дотянуться до него, но острая боль под гипсом останавливает меня.

— Ой, — бормочу я. — Они совсем бесполезны.

Моя сила хочет вырваться наружу, чтобы исцелить меня, она хочет…

Именно тогда я понимаю это. Я в ужасе дрыгаю ногами и смотрю на черные обсидиановые кандалы, которые были на мне все это время.

— Мне нужно их снять! — кричу я Дикарю, умоляя глазами. — Прямо сейчас, Дикарь, сними их! Я не понимала… Лекарства отвлекли меня. — Я поворачиваюсь к Косе. — Коса, мне нужно их снять. Прямо сейчас. Прямо сейчас, черт возьми!

— Успокойся, Аурелия, — говорит Лайл, обхватив ладонью мою щеку.

Я стряхиваю его руку и пытаюсь встать на ноги. Чтобы они осознали. Чтобы они поняли. Минни. Я должна убедиться, что с ними все в порядке. Возможно, мой отец уже почувствовал…

— Пожалуйста! — кричу я.

Мне не хватает воздуха, я не могу дышать, не могу думать, у меня кружится голова. Комната плывет и раскачивается.

Береги их. Береги их. Береги их.

Кто-то кричит, но я не знаю кто именно. Возможно, это я.

Руки на мне. На моем лице, на моих ступнях, на моих ногах.