Книга В твой гроб или в мой?, страница 79 – Жаклин Хайд

Я смотрю на снимок экрана, который она мне прислала, и не могу удержаться от ухмылки, пока не осознаю, что именно на это смотрит весь мир. Черт.

На мне бикини с блестками, сиськи почти напоказ, я стою вверх ногами на бочонке с двумя парнями, держащими меня за лодыжки. Не самый лучший момент, но что не перестает меня умилять, так это Бернадетт подо мной, с высунутым изо рта языком в одном из углов фотографии и волнением в глазах. Мое единственное оправдание в том, что мы выпили по три бокала, когдая согласилась на стойку с бочонком. Это было классное воспоминание, которое вспоминаешь с улыбкой, но Чед просто испортил его.

На скриншоте запечатлены два комментария.

Один говорит: «Боже, Чед, ты #холост? Выбери меня», а другой отвечает: «Всегда знала, что она шлюха #тыдостоинлучшего».

Тьфу, из всех мелких подлянок он выбирает это?

Мы с Берни редко куда-нибудь выходим, и он хватает ту единственную фотографию, которая выглядит неуместно. Это было сделано сразу после того, как Чед впервые попал в тюрьму, и я помню, как мне просто хотелось выпить и хорошо провести время — хоть раз почувствовать себя нормальной, когда жизнь шла наперекосяк.

Я смотрю на фотографию, и волны гнева захлестывают меня. Гнев из-за того, что он сделал это, из-за того, что он довел меня до этого. Годы, когда я заботилась о нем, несмотря на запои, вечеринки, оплаченные мной счета, назначаемые мной встречи, все, и он хотел показать это миру?

— Почему он такой засранец?

Он трижды сидел в тюрьме за пьяное поведение и дважды за вождение в нетрезвом виде. Не может быть, чтобы у меня не было какого-нибудь компромата, которое поставит его на место.

Я нажимаю на свои фотографии, проносясь мимо недавних, где мы с Владом, не желая видеть его лицо прямо перед тем, как мне придется найти какую-нибудь отвратительную фотографию Чеда. Я убью его через социальные сети и заставлю заползти в какую-нибудь пещеру, а потом обосру его пещеру!

Мои брови хмурятся, когда я вспоминаю, что ни разу не сфотографировала его в нелицеприятном виде, и я всегда требовала, чтобы все, кто это делал, удалили фото. На самом деле, я вежливо попросила каждого человека, моего смущения было достаточно, чтобы они сжалились, что они всегда и делали. Но это значит, что за долю секунды месть накрылась хуем.

Живот сводит от печали и тошноты, я откидываюсь на подушки кресла, бросая телефон рядом с собой.

Достаточно одного вирусного фото, и все, над чем я работала, исчезнет. Зачем ему это делать? Но я знаю. Его никогда не волновало, какую рекламу мы получим, главное, чтобы она была.

Я говорила с ним об этом в прошлом. По сути, это мой единственный страх, который ожил, и он это знает. Вот почему. Он знает, что идея социальных сетей была для меня всего-лишь отправной точкой.

Но это… это может положитьвсему конец.

После колледжа социальные сети действительно заработали, и я подумала, почему бы и нет? Чего я не ожидала, так это того, как быстро моя страница разовьется, и что она будет еще быстрее расти после того, как Чед решит мне помочь. Не то чтобы быть влиятельным человеком в социальных сетях не имело некоторых преимуществ, но ситуация может измениться очень быстро.

У меня есть приличный запас средств, который я накопила с помощью небольших инвестиций, но небольшого свадебного фонда, который я сейчас использую, не хватит навсегда.