Книга В твой гроб или в мой?, страница 72 – Жаклин Хайд

Дойл ведет меня по коридору, прежде чем завернуть за угол и подойти к двойным дверям.

— Я сделаю все, что смогу, — говорю я.

— Я хочу знать, что ты думаешь о проведении всего мероприятия здесь, — он толкает двери, открывая бальный зал, и я ахаю от изумления при виде открывшегося передо мной зрелища. Комната большая и величественная, с высокими расписными потолками и горящими черными готическими люстрами, отбрасывающими тени по комнате.

— Да ладно, — я таращусь на фрески на потолке. — О боже! Посмотри на херувимов.

Светло-голубые стены украшены витиеватой лепниной и замысловатыми картинами, а мраморные полы блестят под ногами. Единственная проблема в том, что это бальный зал, но в нем нет места. Мебель стоит вдоль стен и беспорядочно расставлена по всему пространству,но ее можно переставить. Я замечаю мраморную статую, накрытую простыней, и у меня руки чешутся сдернуть тряпку, чтобы посмотреть, что под ней.

— Эта комната потрясающая, — выдыхаю я, глядя на мраморный пол в клеточку.

Он улыбается.

— Да, это так. Изначально это был большой зал, но мы превратили его в бальный. Это, наверное, моя любимая комната в замке, и есть несколько других, но им потребуется дополнительный ремонт, прежде чем они будут готовы к приему посетителей.

Я киваю, рассматривая каждую деталь комнаты.

— Думаю, это идеальное место для грандиозного гала-концерта. Здесь можно было бы даже проводить свадьбы и приемы.

— Да, — соглашается он. — Но я не уверен, какую цветовую гамму нам выбрать.

Я улыбаюсь, чувствуя вдохновение от открывающихся возможностей.

— Хм. Я думаю, мы выберем темный и готический стиль. В любом случае, здесь есть эта атмосфера, — я киваю на сверкающие и переливающиеся над нами люстры, которые выглядят так, будто сделаны из красивого оникса, затем указываю на потолок. — Оттенки черного и, может быть, темно-фиолетового? Мы можем использовать серый для контраста с более темными цветами. Можно сделать приглушенное освещение?

Он поднимает глаза на люстры.

— Яркость нельзя убавить, но я уверен, что мы что-нибудь придумаем.

— Приглушенный свет и тени создадут адскую атмосферу.

Он кивает и поглаживает бородатый подбородок.

— Наверное, ты права.

Я разворачиваюсь, подхожу к голубой стене, протягиваю руку и прикасаюсь к ней, ощущая серые узорчатые лилии.

— Как это вообще сделано?

— Обои? — спрашивает Дойл, его тон полон юмора.

— Это совсем не обои.

— Нет, это действительно не обои. Это называется дамаск. Когда эти стены были отделаны — думаю, два столетия назад — они были расписаны вручную с использованием деревянных блоков, вырезанных для создания дамасского узора, — Дойл достает телефон и начинает печатать. — Хорошо, тогда плащи и вампирские зубы. Все. Это будет потрясающе. Почти как страна чудес на Хэллоуин, — наши глаза встречаются, и он шевелит бровями. — Нам просто нужно уговорить твоего парня.

Я хмурю брови. Влад мой парень? Он не может им быть, ты уезжаешь. Отгоняю я эту мысль.

Затем шутка доходит до меня, и я хихикаю, закатывая глаза.

— Я могу спросить. Конечно, он поймет, чтовсе будет идеально, верно?

— Влад никогда не был сторонником перемен, но вдруг нас ждет сюрприз, — его взгляд прикован ко мне, когда он продолжает. — Кажется, вам довольно уютно друг с другом.

Мои щеки пылают, когда я пытаюсь придумать ответ, раскачиваясь на ногах.