Книга Как повываешь?, страница 144 – Жаклин Хайд

— А мне можно узнать что? — спрашиваю я, не скрывая раздражения из-за ее уклончивости.

— Старую книгу, которую оставила здесь моя сестра, — отвечает она, скрестив руки. — Но сомневаюсь, что Влад и Дойл вели хороший учет, — она взмахивает рукой, и сзади появляется стул, в который она театрально плюхается, запрокидывая голову. — Мужчины — сплошное разочарование.

В ее руке появляется бокал с оливкой на шпажке.

— И не говори, — я вздыхаю, но тут же жалею о сказанном.

Она делает глоток и приподнимает бровь.

— С Коннором тебе повезло больше, чем многим, поверь.

Одетт встает и делает странный жест рукой. Мое дыхание перехватывает. Ее ладонь движется перед книжной полкой… которая на самом деле вовсе не полка.

Я приближаюсь, чтобы рассмотреть поближе.

— Вау, — выдыхаю я и толкаю ее сзади.

Она цокает языком и, явно недовольная, заходит в скрытую комнату, которой не было секунду назад.

— Что это за место? — спрашиваю я, пораженная кирпичными стенами, витой металлической лестницей и многочисленными полками с книгами.

— Место, в котором нам обеим быть не стоит, — отвечает Одетт, небрежно заходя в полутемную тайную библиотеку. — Я знаю одну могущественную горничную, у которой здесь спрятан гримуар, и которая взбесилась бы, если бы увидела, как я рыщу в ее вещах. Надеюсь, ты сохранишь это в тайне. Иначе я превращу тебя в грызуна или лягушку.

Я сверлю ее взглядом и скрещиваю руки.

— Скажи мне то, что я хочу знать, и я забуду о существовании этой милой комнатки.

Ее бровь изящно поднимается, а на лице медленно расплывается хищная улыбка. Я чувствую себя рыбкой в аквариуме с акулой.

Я скольжу взглядом по комнате и замираю на светильнике в форме летучей мыши с фиолетовым пламенем. Нифига себе.

— Ну же, спрашивай, — говорит Одетт и машет рукой, призывая меня не тянуть, пока она копается в старом столе.

Я опускаю руки и нервно переминаюсь с ноги на ногу.

— Что тебе известно о Ван Хельсингах?

— Это группа охотников, выслеживающих сверхъестественных. А что? — бормочет она, перебирая вещи в старом сундуке и щелкая пальцами. — Казалось бы, такая чистюля могла бы поддерживать тут порядок. Похоже, онане заходила сюда целую вечность.

Она раздраженно фыркает.

— Черт возьми.

Фиолетовые огоньки вспыхивают ярче, воздух в комнате сгущается.

Я проглатываю волну дурного предчувствия и замираю на месте, стараясь не мешаться, пока книги и всякие странные предметы начинают пролетать мимо моей головы, напоминая сцену из «Меча в камне»⁹³, где Мерлин набрасывает всякую ерунду в свою сумку. Мой взгляд останавливается на старой книге в кожаном переплете, которая волшебным образом аккуратно проскальзывает на полку на противоположной стене, и я вынуждена признать — магия, это, конечно, чертовски круто.

Скомканная записка плавно парит к мусорной корзине и падает в нее, а я моргаю от удивления. Она убирается, пока ищет свои вещи. Удобный трюк.

Сдерживая вихрь мыслей, я спрашиваю:

— Из любопытства, на кого вообще охотились Ван Хельсинги? Они были… ну, реально плохими? — я опускаюсь в свободное кресло за большим, богато украшенным столом в комнате, стараясь не мешать Одетт, пока она творит свою магию.

Одетт фыркает.

— Коннор упоминал их? — в ее голосе впервые появляется обеспокоенность вместо обычной небрежности. — Да, они были ужасными. Охотиться на оборотней и ставить над ними эксперименты — уже само по себе отвратительно. Но то, что они пытались сделать с Коннором… — она содрогается. — И даже не будем вспоминать о том, что они сотворили с упырями.