Книга Перепрошит тобой, страница 122 – Жаклин Хайд

Я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к ней, скольжу ладонями по каждому доступному дюйму ее кожи с края кровати и быстро освобождаю ее от одежды. Мой член твердеет.

Внезапно ее рука ложится поверх моей, останавливая движение к самой женственной ее части.

— Знаешь, я никогда не испытывала таких чувств к кому-либо, и мой опыт с мужчинами был далеко не самым удачным

Я замираю и говорю ей первую правду о себе, которая приходит на ум.

— Я не обычный мужчина, Бернадетт.

От нее исходит уязвимость, за которой следует стремительная волна желания и нежности. Меняохватывает облегчение от осознания, что я уже не безразличен ей. Я хочу покорить каждую ее частицу.

— Я знаю, и все это очень безумно и внезапно. Но я тебе доверяю, — говорит она, бросая мне понимающую улыбку, и в ней есть нотка нежности.

Слова, чтобы сказать ей, что она моя пара, что наши жизни теперь неразрывно связаны, хочет она того или нет, застревают у меня в горле. Я не сомневаюсь, что Бернадетт в конечном счете мне откроется, но мы похожи в том, что нам обоим трудно впускать кого-либо в свое сердце.

Я верю в выбор судьбы, в мою идеальную предназначенную пару.

Я наблюдаю, как она протягивает руку, голодными пальцами скользя по джинсовой ткани, заставляя меня стискивать зубы, чтобы не потерять контроль полностью от этого мягкого прикосновения.

— А теперь прикоснись ко мне, — приказывает она.

Я погружаю пальцы в мазь и прикасаюсь к ее киске, с рычанием отмечая, как они становятся скользкими от ее влаги. Я быстро стаскиваю джинсы и нижнее белье, сбрасывая заодно и обувь.

— Ты такой красивый, — говорит Бернадетт, раскинувшись на кровати, как воплощение соблазна, созданное, чтобы утолить мой голод.

Словно стрела, пронзающая грудь, до меня доходит: эта хрупкая женщина стала целым моим миром и укротила меня за несколько дней.

Моя.

Она — моя одержимость, и я никогда не отпущу ее.

Я взбираюсь на кровать к ней и провожу пальцем по нежной мягкой нижней губе, прежде чем наклониться для поцелуя. Я опустошаю ее рот, пока она не превращается в задыхающуюся, извивающуюся массу подо мной, затем снова касаюсь ее губ и опускаюсь ниже.

Сегодня ночью каждый дюйм ее тела будет принадлежать мне.

Она требует от меня все больше и больше, сжимая, сминая в ответ, впиваясь в мои волосы, пока костер страсти не поглощает нас обоих.

— Это ты прекрасна, — говорю я ей, глядя в расширенные зрачки и раскрасневшиеся щеки.

Наслаждение пульсирует в моих венах, я прижимаюсь лицом к ее груди, яростно лижу и сосу соски, наслаждаясь тем, как ее дыхание перехватывает, когда я слегка покусываю их. Я хватаю ее за задницу, сжимаю, ласкаю, обожая эту мягкую тяжесть в своих ладонях, прежде чем пальцы движутся к ее скользкому, пульсирующему бугорку и начинают работать с ним.

Ее спина выгибается с криком, она стонет мое имя, пока я дразню и ласкаю ее складки,усмехаясь про себя, когда она хватается за меня руками, пытаясь притянуть ближе. Электрический ток поднимается во мне, звук с ее губ превращается в вопль, и она теряет себя в моих ласках. Наконец, я опускаюсь ниже по ее телу, и ее бедра сжимаются вокруг моей головы, а мой язык яростно работает у ее входа.

— О, блядь! — кричит она.

Я дразню ее клитор большим пальцем, размазываю влагу и играю с ней, пока ее кожа не покрывается легкой испариной, а из губ не вырываются бессвязные звуки. Я вкушаю, сосу, лижу и трахаю ее своим ртом, пока она не превращается в трепещущий, лепечущий комочек.