Книга Все проклятые королевы, страница 87 – Паула Гальего

— Нет, — отвечает Одетт, не колеблясь, — это не было исключительно политическое или стратегическое.

Она не даёт больше объяснений, её взгляд — строгий и многозначный, вот и всё, что она посвящает им.

Эльба кивает и ждёт разрешения подняться и уйти. Однако перед тем, как сделать шаг, он задерживается на секунду, стоя перед троими.

— Как советник королевы, не могу обещать вам, что порекомендую помочь вам в войне. Тем не менее, должен признаться, что здесь тоже происходят изменения, Ваше Величество.

— Пробуждение Эренсуге? — спрашивает Одетт, и нужно отдать ей должное, она не дрожит.

— И другие… вещи. — Пауза, колебание —. Песни Виллы не слышались здесь десятилетиями, но теперь, с её приходом, с её просьбой… магия, казавшаяся исчезнувшей, вернулась.

Я невольно выпрямляюсь, ощущая лёгкое покалывание в спине, словно тонкие, нежные пальцы касаются моей шеи.

— Музыкаснова зазвучала на Вилле?

Эльба, похоже, на мгновение сомневается, прежде чем ответить. Он протягивает руку и делает жест.

— Я покажу вам, если вы пойдёте со мной.

Приглашение, и Одетт соглашается. Она шагает за ним, сопровождаемая Ниридой и мной, которая обменялась взглядом с Одетт перед тем, как последовать за ними в сторону южной части дома. Сначала мы слышим воду — гораздо более бурную, чем вчера: мощный поток, который ревёт всё громче, по мере того как мы приближаемся. Затем, ещё до того, как мы спустились, когда ступаем на деревянные ступеньки и начинаем спускаться, мы слышим:

Музыка.

Тихая, едва различимая, она лишь шепчет на фоне нашего спуска, но, когда мы подходим и оставляем лестницу позади, уже у края тропинки, что ведёт между прудами, песня звучит ясно.

Три разных мелодии, гармоничные, идеально сливаются друг с другом. Грохот воды не затмевает их, наоборот, он делает мелодии более живыми, они сливаются с потоком, как неотъемлемая его часть. И поток воды… гораздо сильнее, теперь едва видны колонны дома, сквозь которые вчера спокойно текла вода.

— Три песни были даром одного из ведьмовских кланов Сулеги много-много лет назад, — объясняет Эльба. — Матриарх клана почтительно укрепила свои связи с королевским домом Друзиллы, домом её предков, в тот момент, когда они унаследовали власть после смерти последнего представителя королевской семьи их кузенов. Это было заслужено. Короли остановили войну, начатую их предшественниками против Нумы, восстановили территорию, пересадили сожжённые земли и восстановили связи с ведьмовскими кланами, с которыми они поссорились, проигнорировав их советы и враждуя с соседним королевством. Ведьмы были настолько благодарны, настолько счастливы, что вновь обрели дружбу с королевским домом, что зачаровали это место. По одной мелодии для каждого из них: королевство Нума, королевство Сулеги и ведьмы… ведьмы, которые не знали границ и были сестрами всех остальных.

— Это красиво, — смеет сказать Одетт, и я замечаю, что её голос звучит по-другому, как будто кто-то другой говорит эти слова, не Лира.

— Так это проявилось сегодня утром, — говорит Эльба. — Именно тогда пришло письмо от нашей королевы Друзиллы, — добавляет он с намёком.

Одетт, теребящая пальцы, старается закрыть рот и принять спокойное выражениелица, более характерное для Лиры, прежде чем сказать:

— Если пробудились древние силы и они слышат нас, генерал, я буду более чем рада принять любую помощь, которую они могут нам предложить.