Книга Все проклятые королевы, страница 142 – Паула Гальего

— Что ты имеешь в виду?

Кайя запрокидывает голову.

— Когда они решили напасть на Землю Волков, то быстро поняли, что против магии у них нет шансов. И тогда они попытались уравнять силы. Они молились древним богам, скрытым сущностям, самим страху и ужасу. Они призвали хиру, чтобы те чуяли магию и охотились на нее, чтобы питались ею.

Я замираю, задержав дыхание.

— Но проблема в том, — продолжает она, — что все живое, по сути, пропитано магией. Жизнь сама по себе — это магия. И хотя хиру сходят с ума от запаха ведьмы, они с не меньшим удовольствием пожирают людей.

Я сжимаю кулаки.

Вот почему говорят, что хиру появляются там, где есть ведьмы. Это правда. В каком-то смысле.

Но не потому, что ведьма превращается в чудовище.

А потому, что их преследуют, чтобы убить.

Потому что для Львов эта ложь оказалась удобной.

— Они почуяли нас, — глухо говорит Ева, все еще тяжело дыша. — Мы притянули их магией, не так ли?

Кайя медленно кивает. Если у нее есть упрек, она его сдерживает. Вместо этого она поднимает лицо к грозовым тучам, что обрушивают на нас, бурю.

— Когда мы творим магию, мы защищаем ее печатями, чтобы запах не распространялся слишком далеко. Думаю, нам повезло, что ты вызвала эту бурю, но не довела ее до конца. Без ее природной силы, возможно, мне пришлось бы сжечь весь лес.

Сколько новой информации. Сколько всего о магии и ее правилах. И она права: мы действительно ничего не знаем.

— Может быть, — говорит Кайя, бросая на нас внимательный взгляд, — вам стоит вернуться в поселение. Командир может начать волноваться, если королева не появится, Ваше Величество.

Она улыбается мне краем губ.

Я сглатываю.

— Почему ты до сих пор не рассказала королеве Юме, кто мы?

В ее темных глазах вспыхивает что-то стальное.

— Потому что ковены хотят того же, что и ты, — просто отвечает она. — Того же, что и вы обе, — поправляется, скользнув взглядом к Еве. — Да и что, по-твоему, я могла бы ей сказать?

Молчание. Ни я, ни Ева не знаем, что на это ответить.

Из ее горла вырывается короткий, хриплый смешок. Она скрещивает руки на коленях, поднимает лицо к верхушкам деревьев. Дождьструится по ее коже.

— Вы ничего не знаете о себе, правда?

У меня пересыхает в горле.

— Нам никогда ничего не рассказывали, — признаюсь.

— Потому что они не хотели, чтобы вы узнали, кто вы такие.

Мое сердце ускоряется.

— О чем… о чем ты говоришь?

Кайя снова смотрит на нас. В ее взгляде читается что-то неуловимое, словно она никак не может сложить все кусочки воедино. Затем на ее лице появляется печальная, почти извиняющаяся улыбка.

— Я голосовала за то, чтобы вас искать, — тихо говорит она. Дождевые капли скатываются по ее темным волосам. — После того, как вас всех забрали, я хотела вернуть вас, как и многие другие. Но тогда только начиналась война. Лиобе пал, а Лес Нирии стал Лесом Ярости. Многие решили, что вы мертвы. У нас не было ни сил, ни средств, и все, что у нас оставалось, уходило на войну.

Я чувствую, как бешено колотится сердце, но не нахожу в себе смелости заговорить.

— Потом они выпустили этих чудовищ, хиру, и тогда пала Эреа. Они забрали еще детей, и никто не мог этому помешать, потому что мы даже не знали, живы ли вы. Война для нас закончилась. Наш народ был уничтожен. И мы больше не сражались. Не так, как раньше.