Книга Все потерянные дочери, страница 271 – Паула Гальего

Ева мягко сжимает мою руку, и я отвечаю тем же. Пора.

Я смотрю на Кириана, потому что мне не нужно смотреть вперед, чтобы сделать это, и если я смогу уйти с образом его лица перед глазами, я буду счастлива, но другое изображение отвлекает меня.

Это молодой и красивый мужчина с длинными, вьющимися и дикими каштановыми волосами. Он одет как воин и носит эмблему волка, вышитую на груди, но при нем нет оружия.

Женский голос заставляет меня перестать изумленно смотреть на него и резко обернуться в другую сторону: — Прошло много времени.

Это та ведьма, что спасла меня в Сирии, слишком сияющая посреди этой битвы, с той же изящной накидкой на плечах, светлыми волосами, заплетенными с цветами, добрым выражением лица и абсурдно прекрасными чертами.

— А ты всё так же прекрасна, — отвечает ей незнакомец.

Он дарит ей плутовскую улыбку, такую человеческую, и всё же я мгновенно понимаю, что он не может быть человеком. Это вовсе не человеческая улыбка.

Это они. Я знаю это нутром, кровью, бегущей по венам, и своей магией, которая также является их магией.

Мари. Гауэко.

А она сказала мне, что принадлежит всем ковенам. Ох, черт.

Я могла бы упасть прямо сейчас.

Тогда Мари смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Еву. — Давайте, что вы собирались делать?

Она берет за руку Нириду, которая в шоке, а Гауэко берет руку Кириана, который стоит неподвижно.

И теперь мы шестеро едины. И мы знаем, что должны делать.

Сила вырывается из меня, сырая и грубая, волна, направленная в конкретную точку, к той черте, что отделяет нас от превращения в страшную сказку. Сила Евы тоже, цвета серебра и самых бурных рек. Она сплетается с моей, золотой и черной, и тогда я чувствую это.

Искру, пришедшую оттуда, где стоит Мари, магию белую, но также первобытную и дикую, напоминающую о разъяренном море, о палящем солнце… и разряд, пришедший от Гауэко: темную магию, элегантную, но жестокую, напоминающую о самых далеких звездах, о шторме посреди моря.

Сила исходит от нас обеих прямо навстречу ненасытной мощи деабру. У меня подкашиваются ноги, и Кириан сжимает мою руку крепче. Он не даст мне упасть. Легкие горят, хотя я не кричу, руки дрожат, хотя я просто держу их за руки… и тут я замечаю. Энергия, которой мы противостоим,колеблется, и я вижу проблеск надежды.

Я бросаю всё в эту щель, Ева тоже, она кричит, пока не срывает голос, и я присоединяюсь к ней в последнем оглушительном крике.

Что-то ломается внутри меня, и я знаю в самой глубине души, что если бы Мари и Гауэко не было рядом с нами, это был бы миг нашей смерти.

Но это не так.

Наша магия ударяет в точку на горизонте, и, как от камня, упавшего в воду, круги расходятся по земле, траве, деревьям и солдатам… И жизнь перестает угасать. Солдаты перестают умирать. Земля обретает свой цвет.

Я не осознаю, как отпускаю Еву, но делаю это, потому что внезапно падаю назад.

Руки Кириана подхватывают меня прежде, чем я упаду, и я цепляюсь за него, убеждаясь, что то, что я вижу, реально. Мой голос звучит тоненькой ниточкой: — У нас получилось?

Нирида поддерживает Еву. Она опустилась на землю рядом с ней, и обе созерцают конец эпохи. Теплые руки Кириана прижимают меня к его телу, и я чувствую, что они — единственное, что удерживает меня в реальности.

Никто не отвечает, потому что никто не в силах, и тогда я ищу их.