Книга Все потерянные дочери, страница 274 – Паула Гальего

Одетт оделась по случаю. На ней костюм из двух частей: легкая черная юбка, открывающая ноги по бокам при ходьбе, и темный топ без рукавов и бретелек, демонстрирующий оба браслета Гауэко.

Одетт замечает, как я смотрю на неё через зеркало, оборачивается и вызывающе вскидывает подбородок. — Даже не думай, — говорит она, но в её зеленых глазах пляшет искра озорного веселья.

Я прикладываю руку к груди, изображая невинность. Но она знает, что я продолжаю фантазировать о том, как сниму с неё эту одежду, которая так ей идет.

— Позже, — шепчет она, проходя мимо меня, чтобы присоединиться к нашим друзьям, и меня разбирает смех.

Ева надела простое белое платье. Думаю, мы никогда не видели Лиру в таком, и если бы Нирида была менее занята разглядыванием других частей тела Евы, возможно, она бы заметила, что это не лучший наряд для того рода заявлений, которое, как она ожидает, сделает Лира. Командор, напротив, одета элегантно. Униформа и меч придают ей ту строгость, которая будет уместна для того, что вот-вот произойдет.

Клянусь всеми созданиями… она убьет меня, когда узнает, что я уже знал.

Мы собираемся на галерее одного из внутренних дворов, того, что до недавнего времени служил для тренировок ведьм и солдат. По мере того как мы поднимаемся, слышны голоса, смех, звуки ожидания…

На этом балконе, выходящем во двор, повесили шторы. Одетт выглядывает из-за них на мгновение и делает кому-то знак. Тут же несколько голосов призываютк тишине, и все подчиняются, замирая во внимании.

Одетт поворачивается к Арлану и кладет руку ему на плечо. — Ты отлично справишься, — говорит она ему.

Нирида хмурится, потому что не ожидает, что брат Королевы Королей будет сегодня произносить речь. Я откашливаюсь, чтобы дать им понять, что время уходит, прежде чем она свяжет концы с концами.

Так что Одетт кивает, обменивается взглядом с Евой, и та подходит к Нириде, уже начиная превращаться в Лиру. Обвивает руками её шею, и легкий прыжок служит сигналом для командора понять, чего она хочет, и подхватить её на руки.

Она моргает, сбитая с толку.

— Держи меня так, словно мы собираемся изменить ход истории, — говорит ей Ева под маской Лиры. — Что?..

Ева запрокидывает голову и закрывает глаза. Одетт делает жест рукой, и шторы распахиваются, открывая нас ожидающей толпе. Именно она поднимает скорбное лицо и кричит так, чтобы все слышали:

— Королева Королей скончалась сегодня утром!

Ева лежит теперь на руках у Нириды, совершенно мягкая и безжизненная. Темные волосы Лиры, подобные крыльям ворона, качаются вслед за свесившейся головой.

Нирида бормочет ругательство.

Ясно, что она прикончит нас, начиная с Одетт.

— Она была ранена в последней битве, освободившей нас от Львов и их запретной магии! — продолжает она взволнованно. — Она боролась за свою жизнь до сих пор, и её дух ждал этого дня, дня, когда мы празднуем свободу, мир и любовь, что отныне воцарятся в Эрее, чтобы покинуть этот мир и ждать нас в следующем. Покойся с миром, Королева Королей!

Все смотрят на нас. Все глаза устремлены на Одетт и на тело, которое они считают телом Лиры… Даже Эгеон, в одной из нижних лож, откуда открывается прямой вид на это, не упускает ни детали.

Первоначальный шок быстро проходит, сменяясь на лицах тех, кто смотрит на нас, переходом от скорби к гордости, так же как тон Одетт меняется от трагического к торжественному… Они позволяют увлечь себя и внезапно взрываются криками: