Книга Все потерянные дочери, страница 121 – Паула Гальего

Кириан уже ослабляет ремешки жилета, когда я делаю шаг вперед, переступая через платье, и целую его. Он не перестает раздеваться. Быстрыми движениями он избавляется от жилета и рубашки, пока я помогаю ему с ремнем, чувствуя, как сильно он хочет затащить меня в эту постель.

Он прикасается ко мне, только когда оказывается полностью обнаженным: хватает за талию, снова воспламеняя кожу, и пытается увлечь к кровати, но я не даю. Не отрывая от него взгляда, я медленно опускаюсь на колени, зная, какой эффект это на него произведет, и замечаю, как он перестает дышать, когда я обхватываю его рукой и беру в рот.

Его пальцы запутываются в моих волосах, и я чувствую напряжение мышц его бедер, пока он пытается сдержаться и позволить мне самой выбирать глубину движений. Я выпускаю его изо рта и игриво кусаю.

— Черт…

Я провожу языком медленно, от основания до головки, и Кириан издает звук, заставляющий меня тут же повторить это движение. Я едва успеваю начать, когда он отстраняется, наклоняется, чтобы взять меня за руку, и рявкает: — В постель. Живо.

Он мягко толкает меня, нависая сверху, и я провожу пальцами по его груди и черным линиям татуировки. Я наслаждаюсь ощущением его кожи и тем, что способна с ним делать, пока он устраивается между моих ног, упираясь предплечьем в матрас рядом с моим лицом; дыхание его сбито, и тутон спрашивает:

— Ты не против, если я буду командовать еще немного? У меня мурашки бегут по коже. — Нет.

Кириан улыбается, и дрожь пробегает по мне сверху донизу, когда он приподнимается, берет меня за руки, слегка тянет на себя и… переворачивает. Он прижимает меня грудью к простыням и хватает за бедра, приподнимая их к себе. Его пальцы мягко гладят мою спину, пока он не сжимает мои плечи и не спрашивает: — Тебе удобно?

Ох, черт, он сегодня точно сведет меня с ума… — Да, — отвечаю я, и понимаю, что это звучит почти как мольба.

Он тоже это понимает, потому что смеется, и прежде чем я успеваю что-то добавить, хватает меня за руки, заводит их мне за спину, полностью обездвиживая меня на кровати, и одной рукой перехватывает оба запястья. Ногой он раздвигает мне колени, а затем удерживает их так, чтобы я никак не могла пошевелиться, прежде чем снова спросить хриплым голосом: — Хорошо?

На этот раз я едва могу пробормотать что-то похожее на «да», и Кириан входит в меня сзади. Это сокрушительно. Я в его власти, и мне совершенно все равно. Давление его сильных пальцев на моих запястьях восхитительно, пока он двигается почти с отчаянием, теряя контроль так же, как и я. Он скользит свободной рукой между моих ног, не переставая двигаться внутри меня, и мне кажется, я сейчас сойду с ума. Я глушу крик в матрасе и слышу, как он произносит мое имя как молитву, прежде чем сделать толчки глубже и интенсивнее, заставляя все мое тело напрячься.

Это приговор, медленный и мучительный, пока я теряю рассудок и всякое чувство приличия, ощущая себя открытой и уязвимой, потому что прямо сейчас Кириан мог бы попросить у меня что угодно… и я бы с радостью ему это отдала.

Когда я больше не могу терпеть, я разлетаюсь на тысячу золотых и темных осколков и теряюсь в вихре наслаждения, выкрикивая его имя. Это всё, что ему нужно, чтобы отпустить себя вместе со мной и раствориться в последних, почти звериных толчках.