Книга Журналистка на королевском отборе, страница 25 – Полина Змееяд

Старик- священник, наряженный в золотую, безвкусно расписанную голубой вышивкой мантию, наконец-то выбрался из-за неприметной двери, спрятанной за белой шторкой. Он торжественно прошел к алтарю, воздел над ним руки, прокашлялсяи заговорил.

– Я безмерно рад и счастлив исповедовать и благословить девиц перед столь каждым событием… – начал он очень по-светски.

Обычно все речи наделённых силой аскетов начинались с восхваления их божественной магии, которую мать упорно то и дело называла "электричеством", однако сегодня перед тем, как в сотый раз выслушать речитатианую лекцию об исцеляющей, дарующей духовный свет магической силе, мы были вынуждены еще раз ознакомиться со всеми титулами наследного принца и всеми его многочисленными заслугами, – выдуманными и настоящими.

Я почти не слушала и краем глаза рассматривала Вейна. Он так и стоял со скрещёнными на груди руками, судя по напряжённым скулам, сжимал зубы и смотрел на священника так пристально, будто хотел прожечь старика взглядом насквозь. Глаза шпиона, такие же сияющие, как почитаемое святыми отцами золото, то темнели, то приобретали странные блеск, тёмные густые брови сошлись на переносице, кудрявые каштановые волосы слегка топорщились, будто Малкольм уже получил разряд этотй самой святой магии, а плечи выглядели такими напряжёнными, будто он вот-вот бросится на служителя культа, обнажая при этом клыки и когти.

Однако сколько бы я ни всматривалась, не заметила на коже Малкольма ни следа шерсти. Да что там – его зрачки не меняли больше формы, а уж про уши и говорить нечего, они оставались совершенно обычными. Поразительный самоконтроль! Даже оборотни из дикого клана такого не имели.

Пока я расматривала Малкольма, как- то упустила момент, в который все девицы обернулись ко мне. Лишь поймав на себе их полные негодования взгляды, прислушалась к словам священника.

– Вам, благородные девы, следовало бы поучиться смирению и кротости у леди Даркрайс. Признавая несовершенство своего тела, она, как подобает рожденной от демона, скромно несет свое бремя, – на полном серьёзе выдал священник. – Советую вам, мой принц, обратить внимание именно на нее.

Какое еще несовершенство, старый ты потомок бешеной обезьяны?! Если в твоем хрупком выдуманном мирке не помещается мысль о том, что живые разумные существа могут быть разными, то пожалуй, несовершенен твой мозг, а мое тело вполне достойное и пригодно для того, чтобы жить в нем и делать благие дела: например, помогать ровесницам получать честно заслуженные дипломы Академии и рассказыватьправду об оборотнях, чтобы людям не полоскали мозги такие старые козлы, как ты!

Наверное, мой взгляд полыхал, но пришлось стиснуть зубы и промолчать. Однако желание еще хоть что-нибудь написать для еженедельника, который выпускала мать, резко усилилось.

В момент, когда я начала чувствовать, как постепенно удлиняются когти, чьи-то пальцы мягко коснулись моего локтя. Я покосилась на Вейна, который с силой, но не причиняя боли, сдавил рукав моего платья.

– Приберегите гнев, ведь вам еще беседовать с ним лично. Вы ведь помните, что его напутствие необходимо для вашей статьи? – промурлыкал на ухо Малкольм, отчего я еще больше взбесилась.

Почему он так себя ведет? Сам же не согласен с проповедями – я же вижу!