Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 56 – Ника Калиновская

Корзина была накрыта полотенцем, аккуратно подоткнутым по краям, как будто кто-то пытался спрятать внутри нечто особенно ценное — или опасное. Я медленно подошла, чуть склонив голову набок, и замерла, чувствуя, как в груди снова появляется то непонятное напряжение, что я ощущала с самого момента, как впервые увидела это яйцо. Что-то в нём было… не так. Или, наоборот, слишком правильно, слишком притягательно.

Я медленно склонилась над корзиной, осторожно опираясь на край стола, чтобы не скрипнули доски пола. Затем, почти с благоговением, протянула ладонь и убрала полотенце, которое скрывало странную находку. Ткань мягко соскользнула, и передо мной вновь предстало то самое яйцо — большое, чуть продолговатое, с матовой, немного шершавой поверхностью, будто покрытой тончайшей сеткой из каменной пыли. Оно всё ещё было тёплым, и когда мои пальцы едва коснулись его поверхности, я едва сдержала вздох. Внутри ощущалась жизнь. Это было не воображение и не случайность — под моей рукой точно что-то дышало, словно затаённый жар исходил из глубины.

Орлин появился в проёме кухни с той самой кошачьей грацией, которая заставляла задуматься: не воровал ли он в молодости карамельки с прилавков. Я вздрогнула, прижав ладоньк груди, и чуть не заступила за корзину, словно прикрываясь ею от разоблачения.

— А что это мы тут делаем? — протянул он с ленивым прищуром, скрестив руки на груди и опершись на косяк, будто это была сцена в театре, а я — героиня в неловком положении.

— Осматриваю один из... кхм... особенно интересных подарков, — сказала я, стараясь звучать спокойно, хоть и прекрасно знала, что выгляжу, словно ребенок, которого застали с руками по локоть в варенье.

Склонившись над корзиной, я осторожно откинула уголок полотенца, и яйцо снова открылось моему взору — чуть шершавое, с неравномерным, будто бы мраморным оттенком скорлупы, и пугающе тёплое. Оно не просто сохраняло тепло — оно излучало его, как маленький печной камень. В нём чувствовалась жизнь. Или... очень достоверная её имитация.

— Оно… тёплое. Очень. Такое чувство, что внутри кто-то... переместился, — пробормотала я. — Или мне уже кажется.

Орлин подошёл ближе, заглянул внутрь и, не скрывая любопытства, почесал затылок.

— Да уж. Ни на куриное не тянет, ни на гусиное. Даже не на индюшачье. Хотя… разве у вас там, в ваших краях, яйца такие росли? — Впервые мужчина намекнул мне, что я не слишком-то похожа на местную.

— У нас в супермаркетах... — пробормотала, но тут же прикусила язык. — То есть, нет, конечно.

Он осторожно прикоснулся к скорлупе, словно ожидая, что она начнёт гудеть или укусит. Рука его сразу же отпрянула, и старик присвистнул.

— Такое ощущение, будто оно само себе инкубатор. И внутри кто-то не просто сидит — кто-то явно рвётся наружу. Может, это птенец... да не простой, а с характером.

Я невольно представила, как из этого яйца вылупляется крошечный пушистик, который сразу же поднимает бровь, как Орлин, и требует завтрак. Или, наоборот, что-то зубастое и шипящее. Брр.

— А если это не птица вовсе? — осторожно предположила я. — Может, что-то... редкое. Или не совсем привычное?

— Пфф... может. У нас тут пару лет назад один купец с ярмарки привёз “магического ужика в банке”. Через день тот оказался обычной гадюкой, просто светился от съеденного светлячка. — Орлин махнул рукой, обошёл стол и снова покосился на яйцо. — Но это... не похоже на шутку. Даже не воняет. А настоящие подарки с подвохом обычно пахнут заранее.