Онлайн книга «Последние стражи»
|
– Олив, не говори того, о чем пожалеешь! – Не говорить?! Что ж, говорить не буду, дам понять по-другому! Стремительным движением, в котором Дару почудилось что-то жуткое, неестественное, Олив схватила ближайшую банку – с разбавителем. И плеснула прямо на холст. В нос ударил едкий запах, на рубашке расплылось пятно. Прямо на глазах Дара чернила пошли черными пузырями. Арахна словно корчилась от невыносимой боли, хотя он и знал, что это лишь иллюзия. – Ты с ума сошла?! – Он повернулся к Олив. – Никогда не смей больше так делать! – А то что? Нарисуешь меня черным карандашиком на черном фоне? Она издевательски рассмеялась. – Давай уже будем друг с другом честны: ты не нужен ни матери, которая даже не вспомнила о тебе, уводя свою свиту в дивный новый мир. Ни отцу, который, кстати, почтиздоров. Ни братьям, которые заняты своими проблемами. Ни Аиде, для которой ты бесполезен. Так что? Что ты сделаешь? Заплачешь? Он не дал ей договорить. Резким движением он схватил ее за руку – пальцы впились в запястье, как клешни. Олив вскрикнула, попыталась вырваться, но он уже тащил ее к огромному холсту, стоящему в углу мастерской. На нем был лишь набросок – темные, хаотичные штрихи, иронично похожие как раз на этот ее «черный фон». Дар еще никогда не испытывал такой ярости. Как будто едкая жидкость прожигала не только холст с нарисованной арахной, но и его самого изнутри. – Хочешь в новый мир? – рыкнул Дар. – Добро пожаловать! Он толкнул ее вперед – прямо в холст. Бумага обхватила ее, как паутина, втягивая внутрь. Краски ожили, поползли по коже Олив. Она пыталась кричать, но крик застрял в горле – губы слипались, превращаясь в мазок алой краски. Еще миг – и об Олив Меннинг напоминал лишь ее образ на холсте. Дар отшатнулся. Ее взгляд преследовал его, кричал, обвиняя и умоляя. До этого момента он не знал, что подобная магия вообще может существовать. И вряд ли до конца понимал, как именно сделал с ней это. Не в силах выносить полный бессильной ярости взгляд, он схватился за кисть и обмакнул ее в черную краску. Первым делом он провел по ее глазам. А потом лихорадочными торопливыми движениями принялся за остальное, работая кистью до тех пор, пока холст не превратился в клочок абсолютно черной материи. Такой глубокой, что казалось, будто холст поглощает весь падающий на него свет. Повинуясь интуиции, Дар смешал еще несколько красок. Белую – для россыпи звезд. Серую – для бескрайней каменной мертвой пустыни с острыми скалами, тянущимися к черному небу. И посреди этого безжизненного пейзажа – она. Арахна. А над ней – вселенная, которую он никогда не видел, но которую так часто представлял: туманности, спирали галактик, кроваво-красные гиганты, пожирающие сами себя. Дар смешал лазурь с серебром – еще одна звезда родилась на холсте. – Да… – прошептал он. – Вот из какого ты мира… Казалось, арахна двигалась. Конечно, это была лишь игра света. Шутка его измученного магией воображения. Но он видел, как на хитиновом тельце играют блики неизвестных звезд. Он окунул кисть в черную краску и провел линию за спиной арахны, трещину в пространстве. Глубокую, бездонную, как прорехув Аид. Минуты тянулись бесконечно долго. А он все смотрел и смотрел, пока в темноте прорехи не появились знакомые очертания Олив. Он должен был испытывать страх или раскаяние, но на самом деле ощущал лишь облегчение. |