Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 23 – Молли Винтер

— Потому что, мой милый, — Яра склонилась к нему, — заклятье было наложено от чистой, неподдельной ярости и боли влюбленной ведьмы. Оно навсегда. Ты можешь целоваться с кем угодно — хоть с самой принцессой. Да хоть с королевной! — ты останешься лягушкой.

Принц-лягушка безнадежно опустил голову, а потом с новым энтузиазмом посмотрел на меня.

— Ква! Может, ты, о дивная рыжеволосая, попробуешь? Один поцелуй — и я стану твоим верным рыцарем!

Я покраснела и отступила, но Жнец рассмеялся:

— О, Чирик, ты неисправим. Алиша, не слушай его — он это каждой гостье предлагает. В прошлый раз пытался соблазнить почтальона, и она убежала в ужасе.

Чирик обиженно квакнул, спрыгнул со стола и ускакал прочь, чтобы, видимо, искать утешения у болотного духа Були. Буля в ответ булькнул сочувственно.

— Ну, вот, пожалуй, и все основные жильцы, — подвела итог Яра, смотря вслед удаляющемуся «королю». — Остальные — мимолетные духи, тени и случайные гости, которых он, бывает, к себе на свидания заманивает. Например, вчера здесь был блуждающий огонек — Чирик пытался его "поцеловать", и дом еле потушил пожар. Ну что, страшно? Может, еще передумаешь?

Я оглядела комнату. Пыльник снова высунул нос из-за печки и подмигнул. Умник перелистнул страницу и ухнул одобрительно. Метла дернулась, словно приглашая полетать. Буля тихо булькнул. А Дом под ногами тихо и уютно жужжал, и я почувствовала, как он слегка вибрирует под моей ладонью, когда я коснулась стены — как будто успокаивал.

Страх был. Но его перекрывало дикое, щекочущее любопытство и какое-то новое, незнакомое чувство… желание быть нужным. Даже история с лягушкой казаласьне пугающей, а скорее грустной и по-своему поучительной — напоминание, что магия может быть как благословением, так и проклятием.

— Нет, — сказала я твердо. — Не передумываю. Это… это как большая, странная семья. И мне здесь нравится.

— Отлично! — глаза Яры блеснули. — Тогда начнем с самого простого. Поможешь мне разобрать травы…

И тут я вспомнила.

— Извините, а где… где мне предстоит жить? — робко спросила я, оглядывая изнутри хижину. Кроме этой комнаты и видимой за занавеской маленькой кладовки, помещений вроде бы не было. "Неужели на тюфяке у печки?" — подумала я с легким ужасом.

Яра улыбнулась, как будто только и ждала этого вопроса, и ее глаза заискрились озорством.

— А вот это самый интересный вопрос, детка! Ты же не думала, что моя скромная обитель ограничивается тем, что видно снаружи? Дом — он как дурной характер: его внутреннее содержание всегда богаче внешнего облика. Дом может расширяться внутри. Или вбок. Иногда, мне кажется, немного в другое измерение. Смотри — и не пугайся, это нормально.

Она подошла к сплошной стене, увешанной связками лука и чеснока, и провела по ней ладонью, словно гладя старого друга.

— Ну же, старина, — прошептала она. — Покажи себя. У нас новая жилица. Давай посмотрим, как ты ее принял. Не стесняйся, она хорошая.

Сначала ничего не происходило, и я подумала, что это шутка. Потом одно из поленьев в груде у стены тихо покатилось в сторону. Затем еще одно. Стена задрожала, и я отскочила, услышав треск — словно дерево росло на глазах. В том месте, где раньше был лишь угол, образовалась аккуратная деревянная дверь с медной ручкой в виде спящей кошки. Ручка моргнула — или мне показалось?