Книга Пироженку? Ваше Снежейшество!, страница 74 – Татьяна Гуськова

Долго, впрочем, искать не пришлось, управляющая и ее подчиненные нашлись в гостиной. Тинора переоделась в свое, а на кресле лежали все мои вещи, в том числе и те, которые дамы уже успели распороть, чтобы перешить под себя.

— Исса, вот мы тут… Вчера мы вещички… — мямлила Тинора, не поднимая глаз.

Забирать все это обратно совершенно не хотелось, вещи явно мерили, но там были платья с вышивкой камешками, меховой опушкой, они дорогие, их можно продать, а средства мне очень нужны.

— Отнесите все на второй этаж.

— Да-да.

— В моих вещах еще была шкатулка с драгоценностями.

Управляющая побледнела, как мел, обернулась на подчиненных, но те не проявили никаких эмоций, да и, в отличие от Тиноры,страха передо мной не испытывали, только недовольство оттого, что старшая внезапно поменяла поведение.

— Ка-какая шкатулка?

— С драгоценностями. Золото, драгоценные камни.

Тинора, выпучив глаза, смотрела на меня.

— Праматерью клянусь! Не было никакой шкатулки!

— А вы, дамы? Поклянетесь?

Женщины странно на меня посмотрели, покосились на управляющую. Одна из них, с некрасивым квадратным лицом, неодобрительно цыкнула зубом.

Я сложила руки на груди, раздумывая, что делать. Не было ли шкатулки и в самом деле, или тетки ее прибрали и не признаются? То, что ее нет у Тиноры, я поняла. Управляющая слишком напугана, чтобы врать. Непонятно только, почему она так боится, думает, что я и в самом деле сожгу ее живьем? Ожог, вроде, был не слишком сильный.

Пока думала, смотрела на служанок. Первой не выдержала и начала нервничать самая молодая. Она засуетилась, взгляд заметался. Я насторожилась, подалась вперед, решив, что она сейчас признается.

— Клянусь, что не брала шкатулку, — сказала женщина, опустив глаза.

— Праматерью клянись! — велела я.

— Праматерью клянусь!

Сдалась и еще одна, принеся клятву. Последней стала та, что цыкала.

— Смотрите! — я погрозила пальцем. — Праматерь жестоко карает обманщиков.

Женщины побледнели.

Мои вещи отнесли наверх, я отперла комнату и велела положить их на стол. Больше было некуда. Выйдя, снова заперла дверь. Потом велела Тиноре принести ключи и отпереть остальные комнаты на втором этаже. Они оказались в гораздо лучшем состоянии, чем та, которую предназначили мне. Но переезжать я не хотела, теперь в моем обиталище было гораздо чище, чем здесь. Велела только перенести ко мне пару кресел и небольшой низкий столик.

Также сама выбрала и перенесла к себе подушки, теплое толстое одеяло и найденное в комоде одной из комнат чистое, пахнущее травами постельное белье.

Тетки не стали звать на подмогу мужчин, отволокли кресла сами. Та, что с квадратным лицом что-то бурчала тихо за моей спиной, пока не послышался вдруг звук пощечины. Я оглянулась. Тинора работала левой рукой не хуже, чем правой. Служанка прижимала к правой щеке руку, в глазах ее стояли слезы. Это было неприятно, неправильно, я решила бороться с такими методами стимуляции послушания.

— Тинора, ты же помнишь, что может быть с теми, ктоотвешивает оплеухи?

— П-п-простите! Простите, исса! — она сделала попытку упасть на колени.

— Стоять! — скомандовала я.

Управляющая замерла.

— Продолжайте работу.

Завершив осмотр, я сообщила служанкам радостную новость, что завтра они будут убираться на втором этаже, а то в любой момент хозяин пожаловать может, а у них — бардак. Это даже не вызвало возражений и недовольства.