Книга Планета-тюрьма варваров, страница 54 – Руби Диксон

Я приложила руку к горлу.

— Дыхалка, — выдыхаю я. — Мне нужна дыхалка…

— Вот чертов ублюдок, — выпаливает он, дотрагиваясь до моей щеки. Он подходит к Дреммигану, и я хриплю, в ужасе от того, насколько ужасно это ощущается. Я задыхаюсь до смерти, несмотря на то, что дышу. Я никогда еще не была такой беспомощной, и мое зрение затуманивается. Что, если дыхательный аппарат Дрема не подойдет? Что, если…

Руки касаются моего лица, и в следующее мгновение что — то больно впивается мне в ноздри.

— Дыши носом, — бормочет Джутари. — Я держу тебя.

Я глубоко вдыхаю — и в конце концов кашляю. Но это воздух, и следующие несколько мгновений я провожу, просто вдыхая столько, сколько могу, в то время как Джутари укладывает мою голову к себе на колени и гладит по волосам. Когда я могу дышать, не беспокоясь о том, что мой воздух снова исчезнет, я тихонько вздыхаю и касаюсь его руки. Она испачкана чем — то более темным, но мне даже все равно.

— Ты убил его?

— Д а. Это тебя разочаровывает?

— Ни в малейшей степени. — Я снова глубоко вдыхаю. Почти уверена, что я чувствую запах Дрема в дыхательном аппарате, но также уверена, что мне все равно. Просто приятно снова иметь возможность дышать. — Ублюдок пытался убить тебя, пока ты спал.

— Как только я услышал, как он напал натебя, я притворился спящим, чтобы застать его врасплох. — Он ласкает мою щеку, его большой палец проводит по моему подбородку. — Как только твое лицо перестало быть цветным, появились новые синяки. Я ужасный защитник.

— Прекрати, — шепчу я, закрывая глаза и наслаждаясь его прикосновениями. — Ты был измотан. Тебе разрешается поспать несколько минут.

— Ты сделала все, что могла, чтобы защитить меня, — мягко говорит Джутари. — Я унижен такими действиями.

— Конечно, я тебя защищала. — Его похвала заставляет меня чувствовать себя застенчивой. — Ты заботился обо мне все эти дни. Самое меньшее, что я могла бы сделать, это не позволить какому — то мудаку убить тебя.

— Ты могла бы позволить нам с ним обоим умереть, а потом сбежать, когда Кивиан приземлится. Или сдать Кивиана тюремным властям. — Увидев отвращение на моем лице, он хихикает. — Я рад, что твое чувство чести так сильно. В наши дни это редкость.

Чувство чести? Он что, сумасшедший?

— Ни о каком чувстве чести речь не идет. Я рада, что ты расквасил ему лицо. Я думаю, что мы — команда. Не благодари меня за то, что я ценю твою жизнь, потому что я забочусь о тебе.

Он улыбается мне сверху вниз, все еще поглаживая мою щеку.

— У моего народа есть поговорка… мое сердце принадлежит тебе, моя Хлоя.

Я улыбаюсь ему, забывая обо всех ранах, жажде и позаимствованном дыхательном аппарате, который на мне надет.

— Я еще не знаю, влюблена ли я официально, потому что ситуация была слишком странной. До сих пор у нас не было возможности побыть наедине. Но я кое — что чувствую к тебе. Точнее, много — много чего. Просто это… так быстро.

Он усмехается.

— Ты привыкнешь.

Да, я подозреваю, что привыкну.

ДЖУТАРИ

Мы избавляемся от тела Дреммигана, забирая с него те немногие вещи, которые у него есть, а затем закапываем его в красную песчаную почву неподалеку. Не успеваем мы прикрыть его серую кожу, как над головой пролетает еще одна поисковая машина, заставляя нас поспешно возвращаться в безопасное место. Мы оба устали и прижимаемся друг к другу, чтобы переждать это. Должно быть, я устал больше, чем предполагал, потому что проваливаюсь в глубокий сон, и мои сны наполнены Хлоей. Мне снится, что мы стоим вместе на широком открытом поле, и вокруг никого, кроме нас. В отличие от терраформируемых полей,эти высокие и пышные, с золотистой травой и густыми урожаями. Она улыбается мне, положив руку на большой живот, и я испытываю чувство полного удовлетворения.