Книга Планета-тюрьма варваров, страница 57 – Руби Диксон

Ах. В этоместь смысл. Я опускаюсь на колени и протягиваю к ней руки.

— Тогда пойдем.

Ее щеки краснеют, и она, нервничая, придвигается поближе ко мне. Это странная ее реакция. Разве я не ласкал ее своими руками? Разве мы не имитировали совокупление снова и снова, находясь вместе в тюремной камере? Я прекрасно знаю, каково ее тело под моим. Я знаю, какие звуки она издает, когда собирается кончить. Я знаю ощущение ее грудей и ее влагалища. Из — за чего тут стесняться?

Ее бледные руки опускаются на мои плечи, и она колеблется.

— Я вся грязная.

— Ты думаешь, это имеет для меня значение? — Я смахиваю немного красной грязи с ее плеча, а затем позволяю своим пальцам скользнуть вниз по ее руке. — Я все еще хочу прижаться к тебе своим ртом.

Ее взгляд становится мягким, и она кладет руки по бокам моего лица. Она опускается на колени, а затем двигается, пока не оказывается между моих бедер. Затем она прижимается своими губами к моим.

Сначала это просто нежное прикосновение ее губ. Приятно, но, возможно, не стоит всех этих волнений. Но затем она приоткрывает рот, и ее язык скользит по складке моих губ, и я чувствую, как по моему телу пробегает дрожь. Я открываюсь для нее, и ее язык проникает в мой рот, потирая и дразня.

Потребность взрывается во мне, и я стону, притягивая ее ближе. Мои руки обхватывают ее попку, и она тихонько пищит мне в рот, но не отстраняется. Ее язык скользит по моему, и она издает еще один тихий звук удивления. Я тоже удивлен — ее язык мягкий и гладкий, как и ее кожа. У нее нет выступов на языке, как у моего народа. Я нахожу это прикосновение эротичным и не могу удержаться, чтобы снова не провести своим языком по ее, наслаждаясь ощущением столкновения наших тел. Снова и снова мы повторяем этот «поцелуй», наши языки сплетаются, пока она не начинает задыхаться, а мой член отчаянно ноет. Мы отстраняемся друг от друга, и она бросает на меня ошеломленный взгляд.

— Это всегда так вкусно? — спрашиваю я ее, очарованный гладким блеском ее губ.

— Нет, не всегда, — говорит она, затаив дыхание, и ее взгляд возвращается к моему рту. Я понимаю намек и притягиваю ее обратно для еще одного поцелуя, мои руки двигаются вверх и вниз по ее заднице. У нее нет ни хвоста, ни защитных выступов на позвоночнике. В ней нет ничего, кроме мягкости, и я не могуудержаться, чтобы не позволить своим рукам скользить вверх и вниз по ложбинке ее ягодиц, исследуя ее. Хлоя выгибается от моего прикосновения, и ее ноги раздвигаются еще шире.

Я не могу устоять перед приглашением. Я провожу пальцами вперед, ища ее складочки, и нахожу ее сердцевину, уже влажную для меня. У меня вырывается еще один стон от того, какая она горячая и влажная, и мне хочется засунуть палец глубоко внутрь нее. Но потребность доставить ей удовольствие возбуждает меня еще больше, и я провожу пальцами вверх, отыскивая маленький, чувствительный бугорок, который прячется в ее складочках. Когда я нахожу это, все ее тело вздрагивает, и она, кажется, тает рядом со мной, ее бедра обхватывают мою руку.

— Что это? — спрашиваю я между поцелуями, слегка потирая его. — У моего народа этого нет.

Она покачивается под моими пальцами, из ее горла вырывается тихий вскрик.

— Это… клитор… — выдыхает она. — Никакой… биологической… цели. Просто делает … хорошо. — Ее глаза закрываются, и она прижимается своим лбом к моему. — О боже, как же это приятно.