Книга Окровавленная красота, страница 113 – Элла Филдс

— Ты остановилась у подруги.

— Угу, — перевела я разговор в другое русло. — Как дела? Как мальчики?

— Они маленькие говнюки, но хорошие. У какой подруги ты остановилась?

Дерьмо.

— Кора, из школы.

— Я не помню никакой Коры.

Двойное дерьмо.

— Она пришла после того, как ты уже окончила школу.

Я крепко зажмурилась, пока Хоуп не сказала:

— Тогда ладно. Итак, что вы, ребята, делаете?

— Э-э, ходим по магазинам и все такое. В основном просто тусуемся.

Она захохотала.

— Прекрати нести чушь, Джемайма. Ты почти никогда не разговариваешь со своими старыми друзьями и ходишь по магазинам только тогда, когда тебе нужны вещи или книги. Где ты и зачем лжешь?

Что сказать, что сказать, что сказать.

Я решила быть настолько честной, насколько это возможно.

— Помнишь того парня, о котором я тебе рассказывала?

— Тот странный?

Я нахмурилась.

— Он не… — Затем громко выдохнула. — Хорошо, да. Он.

Я стала ждать, пока она сама сложит пазл, давая себе небольшую передышку.

— Так ты с ним?

— Да.

— И почему ты никому не сказала? Чувствовала, что еще слишком рано? Или боялась, что все снова разрушится?

— Вроде того, но это еще не все. — Я облизнула губы, опускаясь на кресло, стоящее у окна. — У тебя найдется время для длинного рассказа?

— Позволь мне налить себе бокал вина.

Когда она оказалась готова меня выслушать, я рассказала ей все. Все, кроме того, что Томас забрал меня с собой, и чем он зарабатывал на жизнь.

Оправившись от шока, она спросила:

— По какому делу он вел расследование?

— Не знаю, он не сказал, — солгала я.

— Наверное, нельзя разглашать. И все же, что за гребаный мудак.

Улыбнувшись, я согласилась с ней. Затем рассказала ей о том, что случилось с мамой, как это коснулось родителей Томаса, и взяла с нее обещание не рассказывать об этом папе.

— Да, — сказала она после паузы, чтобы переварить услышанное. — Лучше, чтобы он не знал о нашей осведомленности. Очевидно, он скрывал это от нас для нашего же блага и для его.

Я погрызла ноготь на большом пальце.

— Как ты думаешь, она бы нас бросила?

Хоуп промолчала на протяжении минуты.

— Я бы хотела сказать, что нет, но когда ты любишь кого-то, то совершаешь какое-то безумное дерьмо, — съязвила она. — Например, позволяешь своему парню притворяться, что у него отношения с другим человеком ради работы, или лжешь своей семье, чтобы спрятатьсяв замке в лесу на несколько недель.

Я рассмеялась, наслаждаясь тем, что напоминание о Майло больше не причиняло боли.

— Серьезно. — Она рассмеялась. — Твоя жизнь. — Затем она понизила голос: — Так это что, всего лишь один гигантский трах-фест?

— У него есть дочь, и нет, мы… узнавали друг друга получше.

— О, точно, — промурлыкала она. — Немного странно, что ты с сыном мужчины, которого мама любила, но не могла быть вместе. Немного извращенно. — Она глотнула вина. — Мне это нравится.

— Ты не расстроена? — спросила я с оттенком недоверия.

— Из-за мамы? — она усмехнулась. — Мне было грустно много лет, но я отпустила это. И знаешь что? Я рада, что тогда ничего не знала. Подростком я была бы намного хуже, это точно.

— Верно.

— Эй, — усмехнулась она. — В любом случае, ты не можешь держать меня в неведении. Подожди, просто отправь его фотографию.

— Нет, но ты сможешь встретиться с ним и увидеть воочию. — От одной мысли, что Томас и Хоуп окажутся в одной комнате, я поспешно добавила: — Однажды.